Хотя я не перестаю удивляться тому, каким великим множеством путей люди готовы рисковать жизнью себе на потеху.
— Это не честно.
— Жизнь вообще не честна. Я дал тебе выбор. Ты могла бы не убивать их, но убила. Пить кровь — твой выбор.
Хотя я не перестаю удивляться тому, каким великим множеством путей люди готовы рисковать жизнью себе на потеху.
— Это не честно.
— Жизнь вообще не честна. Я дал тебе выбор. Ты могла бы не убивать их, но убила. Пить кровь — твой выбор.
Разница человека с животным именно в том и состоит, что он только начинается там, где животные уже оканчиваются.
Не нужно пытаться изменить всю свою жизнь, достаточно лишь изменить своё отношение к ней.
Большие перемены, происходящие в нашей жизни, — это в некоторой степени второй шанс.
— А как у тебя с Йейтс? Читал «Видение»?
Он говорит, что жизнь — это круг, что мы вертимся на этом колесе жизни и смерти. Этому кругу нет конца, пока кто-нибудь его не разорвёт. Вот ты пришёл и переломил обычный ход вещей. Бум! И мир стал...
— Шире.
Мастер сказал:
— Когда ребенок находится в чреве матери, он молчит. Затем он появляется на свет — и говорит, говорит, говорит, пока однажды не оказывается в чреве земли. Тогда человек вновь умолкает.
Поймай эту тишину — она была в материнском лоне, она будет в лоне земли, и даже сейчас она определяет тот шум, который именуется жизнью.
Эта тишина — твое глубочайшее естество.
Они не знали, что такое красота, но я показал им уродство; они не знали любви и дружбы, но я дал им ненависть и страх.
Будет ли когда такое время, когда все люди станут жить достойно? Честно чтоб! Не для других честно, не для видимости, а для самого себя? И чтоб высший судья, главный прокурор для каждого был бы он сам?
Каждому человеку свойственно ошибаться, но только глупцу свойственно упорствовать в своей ошибке.