Ли Каун Ю

Мы можем сколько угодно восхищаться и овладевать их наукой, изучать технологии, искусство менеджмента и ноу-хау в искусстве маркетинга, но мы никогда не станем подстраиваться под западную систему социальных устоев и образа жизни. Мы должны учиться на опыте Японии — тому, как менее чем за 100 лет (со времен Реставрации Мэйдзи[26], начавшейся в 1868 году) они превратились в современную индустриальную державу, бережно сохранив свои культуру и традиции.

Другие цитаты по теме

Как у любой нации, у нас должна быть цель. Но ею не может стать развитие экономики само по себе. Добившись успехов в экономике, вы захотите вкладывать средства в повышение уровня жизни, в искусство, духовное совершенствование и интеллектуальный рост. Вот почему мы делаем щедрые вложения в культуру и искусство, создавая более просвещенное общество.

Старая модель, над которой я работал, предполагала создание посреди третьего мира города первого мира — чистого, зеленого, удобного и уютного для жизни, дружелюбного и безопасного для каждого. Сейчас условия изменились. Поднявшись на волне экономического бума, город стал привлекательным культурным центром с профессиональными симфоническими оркестрами, концертными залами, театрами, художниками, певцами и разного рода зрелищными мероприятиями. Это как раз тот уровень, который привлекает высококлассных специалистов и руководителей со всего мира.

Наследие не может сохраняться без изменений, лежать под спудом в ожидании, когда его откроют, полюбуются и снова закроют. Это неотъемлемая часть нашей жизни, она поддерживает нацию на пути к переменам и помогает ей адаптироваться к ним.

Мы в Сингапуре успели наделать ошибок. Например, в стремлении как можно быстрее перестроить город мы безжалостно уничтожили множество старых и прочных зданий. Мы не сразу осознали, что не только разрушаем собственное культурное наследство, но и уничтожаем те неповторимые черты Сингапура, которые так привлекают туристов. Однако нас никогда не интересовало бессмысленное разрушение. И потому мы запустили программы по восстановлению и сохранению этнических районов, таких как Чайнатаун, Маленькая Индия, Кампонг Глам и район с очаровательными особняками эпохи колонизации. [...] Их ценность с точки зрения архитектуры, культуры и туризма нельзя выразить в долларах и центах.

Когда-то над Сингапуром смеялись как над чистым, зеленым, безопасным, организованным, но в то же время скучным, стерильным городом. Теперь наш город полон обаяния, он стал привлекателен благодаря произведениям искусства, культурным центрам, музеям, галереям, театру «Эспланада» на берегу залива, Западному и Китайскому оркестрам. На сцене «Эспланады» постоянно выступают перед публикой музыкальные коллективы, а среди нас живут свои писатели и художники.

Замечают, будто Феофан действительно знаток культурных и религиозных аспектов. Возможно, не корысти ради он вышел в мир, и это новое исполнение плана вызвать интерес к культуре. В нашей культуре старцев всегда уважали. Считалось, что они помогали народу в тяжёлые времена, зачастую оставаясь в тени. Выходит, в наше время на себя роль пастора берёт артист.

До тех пор пока лидеры блюдут интересы народа, народ будет подчиняться лидерам.

Всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений.

Налог на наследство — одна из форм налогообложения, которую можно использовать для нивелирования несправедливого распределения богатства, и, думаю, стоило бы закрепить такую систему навсегда. Первичной целью социалистической налоговой политики является перераспределение богатства. Вы берете деньги у «имущих» и оплачиваете ими образование, социальные услуги — таким образом передавая их «неимущим». При этом вы имеете преимущество, так как забираете их не у каких-то конкретных людей. Вы не отнимаете деньги у детей и наследников, а всего лишь берете плату за их надежду на то, что они когда-нибудь смогут распорядиться этими средствами. Это может быть болезненным в течение одной-двух недель после оглашения завещания и оплаты долгов, но в любом случае это менее жестокая мера, чем урезание капитала еще при жизни человека.

Мне казалось, кончился не только тот незнакомец, не только, завтра или после завтра, кончусь и я, закрытый, закопанный в грязь среди смущения и лжи участников процедуры, нет, так кончилось все, вся наша культура, вся наша вера, вся наша жизнерадостность, которая была очень больна и скоро там тоже будет закрыта. Кладбищем был мир нашей культуры.