Нет, Бах — красавчик, наверно от баб отбоя не было. Это Барри Уайт своего века.
— И как вам, хорошо живется за чужой счет?
— Чё?
— Вас совсем не смущает, что вы живете за счет других и совесть вас совсем не беспокоит?
— Нет, спасибо. А вас?
Нет, Бах — красавчик, наверно от баб отбоя не было. Это Барри Уайт своего века.
— И как вам, хорошо живется за чужой счет?
— Чё?
— Вас совсем не смущает, что вы живете за счет других и совесть вас совсем не беспокоит?
— Нет, спасибо. А вас?
— А у вас все-таки есть чувство юмора.
— У меня его столько, что я готов вас взять на месяц.
Я возьму тарт татен. Не сырой! А то вы мне пирожное принесли с сырым шоколадом! Весь какой-то мягкий, противный, короче фу-у!
— Погодите, что, по-вашему, ищут женщины?
— Не знаю. Красоту, шарм, молодость...
— Фигня. Они ищут бабло, обеспеченность. Вот у него спросите [показывает на пожилого мужчину и его молодую спутницу]. И тут у вас есть аргументы.
— Это что было?
— О, ерунда — дыра в фюзеляже. Теперь никому из нас не спастись.
— Так, Филипп, если что-то не так — скажите.
— Рад был познакомиться...
— Эй, тебя стучаться не учили?!
— Ты рисуешь?!
— Всё, пока!
— Чё, серьезно?! Ты рисуешь?! А читать уже научился?
— Не, я туда [о машине для перевозки инвалидов] не полезу… и вы тоже. Чё вас затаскивать туда, как лошадь!
— А как насчёт этой!? [Дрисс указывает на роскошный автомобиль].
— Эта мне не подходит… Просто я должен быть прагматичен…
Добрый день. Вы позвонили в фонд занятости. К сожалению все наши линии заняты. Время ожидания — два года.
— Она что, вас не вштырила по телефону?
— Нет, вштырила.
— И все?
— Сильно вштырила.
— Доброе утро. Как дела? Я тебе не помешал, случайно?! Хочешь кофе? Ну-ка, иди сюда! Сюда-сюда! Читай. Читай!!
— Просьба... не... парковаться...
— Громче читай!
— Просьба не парковаться.
— Дальше! Всё читай!
— Частная территория.
— Вот теперь вникай-вникай-вникай! [тычет носом в знак, запрещающий парковку] И вали отсюда!!!