— Всё младшее поколение без ума от меня. Я прав, Шицзе?
— Конечно. Все любят нашего А-Сяня. *гладит по волосам*
— Всё младшее поколение без ума от меня. Я прав, Шицзе?
— Конечно. Все любят нашего А-Сяня. *гладит по волосам*
— Я не буду трогать, только посмотрю.
*пытается взять в руки*
— Как мне рассмотреть, если нельзя брать в руки?
— Зачем ты растешь эту малышню? Неужели... Хочешь поесть крольчатину?
— *тут же закрывает кролику уши* ты чего... Им нельзя такое слышать.
Хорошо. Сижу на лавочке, общаюсь с глюком.
— Ай-ай-ай. Ты до сих пор не веришь в мою реальность?
Не-а.
— Ну, как вам сказать…
— Не веришь. Ну, может, оно и к лучшему. И мне проще, и тебе умирать легче.
— Что, простите?
— Пришёл твой час. Пора тебе ответить за осквернение храма великого нашего повелителя, стоящего над тьмой и повелевающего ею. Ты был избран, но сам выбрал свою участь, отказавшись от великой чести быть избранным.
Э-э-э… Чего?
— Так… Не торопись. По слогам и с выражением.
— Что?!
— Это я хотел бы спросить, что?
— Умрёшь ты сейчас, короче. Голос уже начал беситься.
— А? Да пожалуйста, только я пока посплю, ладно? А вы тут уж без меня…
— Ты не понял, я же тебя сейчас убью…
— Ну и фиг с ним, закончишь убивать — разбудишь.
— ?..
Я сделал по расписанию первым делом вот что: налил в металлическую мензурку простейшее соединение водорода с кислородом. Довёл до точки кипения. В фарфоровый тигель всыпал шесть граммов синепсиса. Смешал синепсис с тремя ложками полиозы. Тонкую пластинку, содержащую элементы фосфора и кальция, соединил с толстой пластинкой аминокислот и… ну, в общем, короче говоря, это я просто выпил стакан чаю с сахаром и съел бутерброд с сыром!
Он беден, как и подобает странствующему философу. Но каждый день я замечаю, как бесконечно щедр он с теми, кто живёт рядом с ним. Я рада обрести друга.
Мне надоело петь про эту заграницу.
Надену валенки и красное пальто,
Пойду проведаю любимую столицу,
Хоть в этом виде не узнает и никто.
Возьму с собой я на прогулку кавалера,
Он песенки мои все знает наизусть.
Не иностранец и не сын миллионера,
Бухгалтер он простой, да ну и пусть.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер!
Вот он какой, такой простой!
Бухгалтер, милый мой бухгалтер,
А счастье будет, если есть в душе покой.
— Нет. Как раз воздушный шарик в такой горшочек не влезет. Они слишком большие.
— Это другие не влезут! А мой влезет!