– Люцифер! Когда-нибудь тебе всё равно придётся выйти и поговорить... с Богом.
– Прямо как в плохой серии «Полного дома».
– Если папа хочет что-то сказать, пусть сам и скажет, а до тех пор я буду у себя.
– Ты не у себя.
– Он у меня.
– Люцифер! Когда-нибудь тебе всё равно придётся выйти и поговорить... с Богом.
– Прямо как в плохой серии «Полного дома».
– Если папа хочет что-то сказать, пусть сам и скажет, а до тех пор я буду у себя.
– Ты не у себя.
– Он у меня.
— Джерсийский дьявол? Я думал, это чушь, местная небылица!
— Рассказы о встречах с ним бытуют в тех краях вот уже более 200 лет. По одной версии у него крылья летучей мыши, по другой — рога и хвост и вот еще... Лошадиная голова!
— В газете скорее башка Чубакки... Этой твари только с Трансформером махаться!
— Всё, хватит. Копы хотели нас обвинить в похищении.
— Главное, что паренек вернулся, а копы идут лесом.
— Только пришлось прыгать в окно.
— С каких это пор ты стал далек от проблем насущных? Обкурился? Яду выпил?.. Эти люди – игрушки в руках ангелов.
— Ангелы здесь главные.
— И когда ты успел с этим смириться?
— Когда понял, что на «Апокалептитанике» все шлюпки у ангелов.
— Я, может, не несу тяжесть всех этих испытаний, но я донесу тебя.
— Ты понял, что только что процитировал «Властелина колец»?
— На теле нашли чужие отпечатки пальцев.
— Ого! Мой внутренний Шерлок Холмс аж пукнул от удивления.
— У нас нет выбора!
— Разве это не самый главный вывод после всего, что мы делали, — что выбор есть всегда?
— Большинство людей думает, что я горю огнём, хотя на самом деле — как раз наоборот.
— Я оповещу СМИ.
— То, что эти трюкачи сегодня надрали мне зад... было вроде терапии.
— Ты посмотрел в лицо своему страху.
— Именно. Да что вообще клоуны могут теперь мне сделать?
— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.
— А что он должен был сделать?
— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать «Не бойся темноты».
— Шутишь? Её надо бояться!
— И что мы... Дин, не спать! И что мы ищем?
— Он чума, значит выглядит больным.
— Тут все больные...