Он обладал особым тщеславием — тщеславием порока, при котором всякое благородное движение души другого вызывает чувство собственного превосходства; закоснев в самодовольном разврате, он чувствовал себя недоступным для подобных порывов.
Женщины только на первых порах любят, чтобы их слушались, а потом находят удовлетворение в том, чтобы повиноваться самим.