— Мне так жаль тебя.
— Таков наш удел. Мы рожаем жертв будущей резни...
— Мне так жаль тебя.
— Таков наш удел. Мы рожаем жертв будущей резни...
— А кто твои родители?
— Они просто земледельцы.
— Никто не может быть просто земледельцем.
— Поверь, принцесса, некоторые люди просто земледельцы и счастливы этим.
— Почему Флоки должен быть наказан? Он всего лишь убил христианина.
— Дело не в христианах или вере, а в преданности и доверии. Тебе не понять.
Врагами худшими друзья стали самыми,
Самые лучшие, от случая к случаю,
Целуемся так мало,
Осталось тех, кого любить можно честно.
Мне жаль мама!
— Что с тобой произошло, Лагерта?
— Я почти умерла, но возродилась.
— Ты была между жизнью и смертью? Чему это тебя научило?
— Я поняла лишь то, что вся жизнь — это страдания. И этого не избежать — вот правда. Важно то, как мы справляемся с этими страданиями, как справляемся с правдой.
— Как мне сказать детям, что жизнь полна страданий?
— Они поймут это сами.
— Я хочу, чтобы она была как твои сыновья, я хочу, чтобы она была викингом!
— Какая разница, как кого называть? Главное, чтобы ты ее любила и заботилась о ней, и тогда она вырастет здоровой и счастливой, и подарит тебе внуков, которыми ты будешь гордиться.
— Наши дети прекрасно ладят.
— Мне кажется, дети вообще мудрее нас, и лишь взрослея, теряют свою мудрость.
— Никогда не думала, что ты будешь выступать в роли узурпатора. Ты же женщина.
— Я не узурпатор, скорее наоборот. Ты отняла моего мужа, мой дом, мое счастье и то, что ты женщина было неважно.
Лагерта не похожа на других, она не такая как саксонские женщины. Воин, земледелец, мать — она вся как сказка.