Время — это школа, в которой мы учимся; время — это пламя, в котором мы сгораем.
Я бы не смог примириться с миром, даже если б мгновения одно за другим отрывались от времени, чтобы меня поцеловать.
Время — это школа, в которой мы учимся; время — это пламя, в котором мы сгораем.
Я бы не смог примириться с миром, даже если б мгновения одно за другим отрывались от времени, чтобы меня поцеловать.
Я пытался понять хоть что-нибудь... Я пытался поймать ноту на острие разорванной струны, пытался прочесть поэму, десять лет назад написанную на песке перед прибоем и потому совершенную. Пытался... Потом меня спросили: что ты нашёл? И я показал горсть пепла на ладони. Это было время.
Едва ступив на другой берег Серебряной, Фродо ощутил странную уверенность в том, что переправился не через реку, а через время и попал в один из уголков Старших Дней. Ему казалось, что он ступает по земле мира, которого больше нет.
Едкий дым и горький паслён
Навсегда изменили всё.
Я бросаюсь в реку времён,
Пусть она меня унесёт.
Всем течениям вопреки
Разлучить с моим естеством,
Я вернусь из этой реки
Обновлённым другим существом.
У меня было чувство, что если я скажу это, пока время течет нормально, то в миг все исчезнет, поэтому я говорил тебе об этом только тогда, когда останавливал время. Я люблю тебя, Чон Со Ни. Я люблю тебя.
Мы знаем: время растяжимо.
Оно зависит от того,
Какого рода содержимым
Вы наполняете его.
Бывают у него застои,
А иногда оно течёт
Ненагружённое, пустое,
Часов и дней напрасный счёт.
Пусть равномерны промежутки,
Что разделяют наши сутки,
Но, положив их на весы,
Находим долгие минутки
И очень краткие часы.
Едва ступив на другой берег Серебряной, Фродо ощутил странную уверенность в том, что переправился не через реку, а через время и попал в один из уголков Старших Дней. Ему казалось, что он ступает по земле мира, которого больше нет.
Поднимался прилив. Тюльпановый Голландец обернулся к океану:
— Разлучник, воссоединитель, отравитель, укрыватель, разоблачитель, набегает и отступает, унося все с собой!
— И что это? — спросила я.
— Вода, — ответил Голландец. — И время.
Питер ван Хутен. Царский недуг.
Быть уверенным в близком человеке – это как пить горячий чай, завернувшись в плед, – но только без насморка и больного горла. Счастье – это когда ты окружен любимыми людьми и знаешь, что они чувствуют к тебе то же самое. Время никого не лечит, оно приносит умиротворение.
Что-то начинается, что-то заканчивается. Мне потребовалось 3 секунды, чтобы влюбиться, но перестать любить кого-то невозможно за 3 секунды...