Как я уже говорил, граница между сословиями и классами проходит по личности, а не между индивидуумами и их группами.
Когда товары не могут пересечь границы, их пересекают армии.
Как я уже говорил, граница между сословиями и классами проходит по личности, а не между индивидуумами и их группами.
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон -
Какой аккорд! Но пусть их рок!
Всем четырем один шаблон дан,
Один и тот же котелок!
Ревут: моторы, люди, стены,
Гудки, витрины, провода...
И, обалдевши совершенно,
По крышам лупят поезда!
От санкюлотов до бомонда,
В одном порыве вековом,
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон
Несутся вскачь за пятаком!..
И в этой сутолке всемирной,
Один на целый миp вокруг,
Брезгливо поднял бровь ампирный
Гранитный барин Петербург!
У меня есть одна такая дурацкая привычка — «думать» называется. Из меня вышел не очень хороший американец, потому что мне нравится составлять своё собственное мнение [о вещах]. Я не подчиняюсь слепо когда мне приказывают.
Если вас природа создала такими, видимо, такие вы ей и нужны. Не надо изменяться. Просто понизьте требования. Не надо пытаться стать личностью. Будьте той личностью, которой вы и являетесь. В этом и есть ваша индивидуальность. И уж тем более, не все люди на Земле имеют право на мнение. Многих людей в этой жизни вообще не надо слушать. Всё, что они должны делать, это сидеть дома, смотреть Малахова и не размножаться.
Никогда не путайте индивидуальность и умение всегда быть самим собой — с ослиным упрямством.
– Вам не приходит в голову, – продолжал он, – что мы идем в эту минуту среди семи миллионов людей, и каждый из них живет своей личной, обособленной от всех жизнью, и каждому из них в высокой степени наплевать на всех нас? Семь миллионов человеческих личностей, каждая из которых считает себя столь же значительной, как любой из нас. Из них несколько миллионов сейчас спят в отравленной атмосфере. Сотни тысяч пар в эту минуту предаются взаимным ласкам, которые слишком отвратительны, чтобы их описывать, но ничем не отличаются от тех, которыми каждый из нас восторженно, страстно и красиво выражает свою любовь. Тысячи женщин мучаются в родовых схватках, и тысячи особей обоего пола умирают от самых разнообразных и удивительных болезней или попросту оттого, что они зажились на свете. Тысячи пьяных, тысячи обожравшихся, тысячи полуголодных. И все они живы, все они неповторимы, индивидуальны, чувствительны, как мы с вами. Ужасная мысль! Эх, взять бы да завести их всех в большую яму со сколопендрами!
Вроде бы каждая женщина стремится к тому, чтобы быть единственной и уникальной — и в то же время они делают все, чтобы и выглядеть почти одинаково и пахнуть одним и тем же ароматом
У меня есть одна такая дурацкая привычка — «думать» называется. Из меня вышел не очень хороший американец, потому что мне нравится составлять своё собственное мнение [о вещах]. Я не подчиняюсь слепо когда мне приказывают.
Россия уникальна, как и любая другая страна. Ее уникальность, на мой взгляд, в том, что почти любое дело, которое затевают ее граждане, исходя из самых благих намерений, оборачивается своей противоположностью. Как говорят в привыкшем к этому народе, все идет через жопу. Или, словами известного крепкого хозяйственника, политика и дипломата: «Думали как лучше, получилось как всегда».
Подожди-ка, ведь дело не только в сексе? Тебе нравится её индивидуальность. Тебе нравится её коварство. Тебе нравится, что ей плевать на последствия. Тебе нравится, что она может унизить кого угодно, если он это заслужил… О, мой Бог! Ты спишь со мной!