Быть может, если бы он был отцом получше, я был бы более хорошим сыном. Но я такой, какой я есть из-за него... Ужасный... или Хороший.
У всех детей есть одна общая черта — они все кретины.
Быть может, если бы он был отцом получше, я был бы более хорошим сыном. Но я такой, какой я есть из-за него... Ужасный... или Хороший.
У всех детей есть одна общая черта — они все кретины.
— А с девочкой ты общаешься?
— Нет, стараюсь как можно меньше. Тупой ребёнок.
— Хаус! Ей два годика!
Дети врут не от сомнения, а потому что им есть что скрывать. Посмотри на него — сидит, ничего не делает и врет.
Миленькие дети умирают от ужасных болезней. Невиновных врачей сажают в тюрьму. И это потому что такие трусы, как вы, не могут встать и сделать то, что должны!
— Срыгни я на тебя, ты бы озверела.
— Ты бы так мило не срыгнул.
У меня с утра был сердечный приступ. Так что никаких наркотиков… до обеда.
— Тауб и 31...
— 31?
— Увы, прости, думал, тебя и так, и так можно...
— Ты можешь сказать… [с австралийским акцентом] «Ну надо же!»?
— Ну надо же!
— Блестяще! Не важно, что я буду говорить, соглашайся со мной, хорошо?
— Хорошо.
— Прелестно! Вы будете отрицать все, что бы я ни сказал.
— Простите, я не понимать.
— Сойдет. А вы будете читать мне мораль, что бы я ни сказал.
— Знаете, это перманентный маркер!
— Ух ты, ребята, вы просто великолепны!
Ты живешь во власти иллюзии, что можешь исправить все, что несовершенно!
— Если ты не выкарабкаешься, я ни с кем не буду спать месяц.
— Два!
— Стерва.