Самое благородное искусство — это делать людей счастливыми.
Трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость. Счастье не оставляет памятных шрамов.
Самое благородное искусство — это делать людей счастливыми.
Трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость. Счастье не оставляет памятных шрамов.
Великое счастье непостижимо.
Великая радость тускнеет.
Великое горе изживают потомки.
Великая печаль исчерпывает себя.
Дети теряют маленькие вещи: карандаши, перчатки, игрушки. Взрослые тоже теряют вещи, но важные вещи: машины, дома, земли, которые они называют — континенты. Мой папа тоже потерял землю, но сейчас все счастливы, потому что нашли новую землю. Когда находишь то, что потерял, то радуешься сильнее, чем когда это у тебя было.
Но радоваться чужому счастью в полном объеме получается лишь тогда, когда у тебя самого все в полном порядке.
Печаль, у меня есть для тебя ответственная работа. Только оставайся в этом кружке из мела, чтобы вся грусть оставалась внутри!
Счастье в радости, и радость в удивлении, и себе не удивляются, а удивляются новому в себе.
Любовь – это галлюцинации на двоих, из которых ты заставляешь жить все миллиарды людей на планетке. И любовь тебе в этом – топливо.
Обычно неоспоримые истины познаются слишком поздно, но я понял, что основная разница между счастьем и радостью — это то, что счастье — твёрдое тело, а радость — жидкое.
С вами ведь случается желание жить? Так просто с ничего охватывает страсть совершенно ко всему. И утро прекрасное, и кошка необычайная, и сама я почти совершенство. Даже эти «почти» с напылением влюбленности. А все вокруг искрит фанфарами встречающего поезда. Будто все пространство наконец дождалось меня в этом новом пункте, обнимает и благодарит за возможность побыть вместе.
И я думаю, что нужно это запомнить.... Нет, не эти многочисленные уютные детали, а номер поезда и пункт назначения.
Приезжать сюда почаще и не лениться.
И, наконец, жизнь меня научила, что самый верный ход – подчиниться первому душевному порыву. Всякий раз, когда человек уходит в размышления, он не обретает ни радости, ни счастья.