Алекс Престон. Кровоточащий город

Я проехал мимо торгового центра, расположенного рядом с вокзалом и закрывшимся супермаркетом с заколоченными окнами, мимо ночного клуба, где танцевал с девчонками, которые слишком сильно потели и слишком быстро соглашались, чтобы я целовал их и трахал, потому что видели во мне шанс вырваться отсюда. Впрочем, все они знали, что никого я с собой не возьму, и оттого еще резвее старались мне угодить.

Другие цитаты по теме

В родной город в одиночку не возвращаются. Тебя всегда сопровождает твой же призрак времен былой юности. Он подсказывает, что ты видишь, он делает из города зеркало. Вы обнажаете и прячете элементы друг друга: ты, может быть, улавливаешь лёгкую дрожь разочарования, таящуюся в уголках твоих же юных глаз. Разочарования из-за того, что не ворвался в родной город на золотой колеснице «мерседес», что не прогуливаешься летним вечером, раздавая банкноты бездомным, которые обитают под балками пирса, густо обсиженными рачками. И ты оглядываешься, чуть виновато, на того голодного до жизни юнца со страстью к большому городу, с непомерными амбициями, провинциального во всём, от стрижки до одежды, привязывающими его к тому времени и месту, откуда он давно вырвался.

Разве не все мы расчетливы в той или иной мере? Будь оно иначе, разве не брели бы мы по жизни слепо, не имея возможности влиять на происходящее, пребывая во власти случайностей и обстоятельств?

Мотивы, коренящиеся в нашем непроницаемом прошлом, возникают из бессознательного и становятся событиями, с которыми нам приходится не только жить, но и бороться. Это чудовище с головой гидры, которое нападает на нас с невидимой нами стороны.

В родной город в одиночку не возвращаются. Тебя всегда сопровождает твой же призрак времен былой юности. Он подсказывает, что ты видишь, он делает из города зеркало. Вы обнажаете и прячете элементы друг друга: ты, может быть, улавливаешь лёгкую дрожь разочарования, таящуюся в уголках твоих же юных глаз. Разочарования из-за того, что не ворвался в родной город на золотой колеснице «мерседес», что не прогуливаешься летним вечером, раздавая банкноты бездомным, которые обитают под балками пирса, густо обсиженными рачками. И ты оглядываешься, чуть виновато, на того голодного до жизни юнца со страстью к большому городу, с непомерными амбициями, провинциального во всём, от стрижки до одежды, привязывающими его к тому времени и месту, откуда он давно вырвался.

Время сводится к точке. Подобно песку в песочных часах, время избавляется от незначительного и отливается в чистой струйке крохотных кристалликов. Мы ждем, наблюдаем за падением песчинок между бедрами песочных часов.

Большей частью прошлое формируется привычками и цикличностью, поэтому прошлое предсказуемо по привычкам настоящего. «И нет ничего нового под солнцем».

Оказывается, среди живых намного приятнее, чем наедине с молчаливыми призраками прошлого.

– Я люблю тебя, Чарли. Когда-нибудь мы будем вместе. Я в этом уверена. Крепких снов, милый.

Я уснул, и её последние слова остались в голове, как записка, сложенная и убранная в особый ящик, куда я складывал вещи, обладать которыми хотел слишком сильно, и которые могли обжечь, если смотреть на них в упор.

В безудержном стремлении к новым впечатлениям мы отрывались от юности и спешили к будущему, ждавшему нас с кислой миной разочарования. И никто не удосужился сказать нам, что впитывать нужно все, нужно вжигать в память образы, впечатывать в сердце чувства. Потому что скоро только это у нас и останется.