Нож способен прорваться сквозь то, через что не могут пробиться слова.
— Нет ничего настолько плохого, что я хотел бы забыть.
— И нет ничего настолько хорошего, что ты хотел бы запомнить.
Нож способен прорваться сквозь то, через что не могут пробиться слова.
— Нет ничего настолько плохого, что я хотел бы забыть.
— И нет ничего настолько хорошего, что ты хотел бы запомнить.
— Предвзятость подтверждения, — выпалил я, вдруг вспомнив из программы обучения, что недопустимо показывать собственную глупость старшим. — Другими словами, это означает, что вы принимаете только те показания и свидетельства, которые удобны вашему мнению, и отбрасываете неудобные показания, как будто это всего лишь совпадение. Вообще, говорят, что в научных кругах, изучающих сверхъестественное, так… — мой взгляд переместился на Маки‑сан — так часто поступают. «Сухая любовь». Они буквально одержимы любыми свидетельствами существования сверхъестественного, и в то же время игнорируют любые доказательства обратного. Мне кажется, так они получают результаты, какие только хотят.
«Тебе нравится учиться?» — спросила она. Я передернул плечами. Конечно же, нет. На самом деле, я ненавидел учиться.
— Но для того, чтоб убить время, сойдет. Или, скорее, как способ сбежать от реальности.
— Обычно учеба и представляет собой реальность.
Всё потому, что люди, которые могут выражать свои эмоции ради блага других — это те же люди, которые перекладывают на других вину, когда дела идут не в лад. Я презираю таких как ты.
Первый раз за уже долгое время мне говорили что-то так грубо прямо в лицо. Она медленно переводила свой взгляд на меня, пока наконец не встретилась с моим.
— Ты просто позволяешь другим людям увлекать себя за ними. Такие как ты игнорируют сигналы светофора только потому, что так делают все остальные. Ты — омерзительное исключение из человеческих существ.
Как я уже сказал, мне не не нравится скука. Иногда люди хотят провести день просто ничего не делая, ведь правда? Все иногда испытывают подобное. Все желают убежать от мирской суеты, избавить себя от утруждающих разговоров с другими. У всех есть право провести время, размышляя о собственной жизни. Так уж просто получается.
Над тобой издевались? Нет, думаю, тут другое. Думаю, на тебя не обращали внимания. Есть разница между издёвками и невниманием. Издеваются над слабаками и врунами. На изгоев не обращают внимания. Но я понимаю, что ты чувствовал. Когда я училась в старших классах, казалось, меня окружают пришельцы. На контрольных никто не стремился получить высокий балл, старались получить средний. Если бежали кросс, они говорили «а давай бежать вместе». Это была команда уравнителей, хорошо это или плохо. Они бы сказали, что число пи равняется трём. На самом деле каждый в Семи Дураках испытывал схожие чувства. Это трагедия четырнадцати сотых. В мире уравнителей посторонним приходится сполна отведать, что значит истинная изоляция. Гении с этим рождаются. Но не все изгои являются гениями.
— Тебя не пугают люди, которые осознанно, намеренно идут по головам других?
— Хм, даже не знаю. На самом деле, меня больше беспокоят люди, которые используют других неосознанно, лишь из самых лучших побуждений и мании справедливости.
«Если верить статистике? Ты прожил на земле уже почти двадцать лет и статистика – это лучший ответ, который ты способен придумать?» — Она изогнула бровь с явной издевкой и фыркнула на меня. «Только не говори, что ты веришь во что-то настолько дурацкое. То, что случается лишь один раз на сотню тысяч попыток, происходит при самой первой попытке. Первый же человек, попавшийся тебе на пути – тот самый, один из миллиона. Чем ниже вероятность, тем чаще ты с этим сталкиваешься. Ага, «статистика». Что за ерунда. Нет ничего более обыденного, чем чудо».
— В итоге ты всё же не любишь принимать решения, да? Тебе не нравится сам процесс выбора. Вчера Химэна‑сан сказала о тебе то же самое, и мне кажется, она попала в яблочко. Ты просто плывёшь по течению. Ты ненавидишь соревноваться, ты ненавидишь всё прояснять. Тебе необходимо оставлять неясности.
— Не буду с этим спорить.
— Спорить не будешь, но и не согласишься. Ты принял мой вызов в сёги лишь потому, что ты знал, что обязательно проиграешь, так ведь? Ты не принял бы вызов, если бы было иначе.
— Ты ненавидишь других людей?
— Да не то что бы.
— Но нравятся ли они тебе?
— В этом нет нужды.
— Именно. Основа твоих ценностей лежит в идее, что люди должны жить в одиночестве. Ты ведь так думаешь, да? Или нет, ты этого хочешь. Это та основа, вокруг которой ты собран. Ты изо всех сил стараешься ни во что не вмешиваться и не причинять другим неприятности и боль. Конечно, ты можешь делиться счастьем и радостью с другими, но ты не подходишь к той точке, когда ты можешь принести боль и печаль, всё верно?