Андрей Лемешонок

Мы хотим, чтобы нас жалели, любили, ценили; мы хотим от Бога подарков: «Господи, помоги мне, вот я хочу этого, этого, этого…» — а слова: «Господи, вот, возьми мою жизнь и делай со мной все, что хочешь, только не оставь меня» — это редко когда услышишь. Почти не услышишь людей, которые говорят: «Я так благодарен Богу за все, я так счастлив, что пришел к Нему!» Сотни людей приходят и ворчат: «Все неправильно, все не так, все плохо». В этом мире, на этой земле все настолько перевернуто, искажено грехом! Но человек этого не видит, потому что он часть этой жизни греховной, и вырваться из этой части, открыть глаза ему сложно... Нам все Господь дает: и свою любовь, и красоту... И нам нужно с вами одухотворять свою жизнь, а мы устаем, малодушествуем, себя жалеем, и поэтому топчемся на месте.

Другие цитаты по теме

Только Бог мог создать такую любовь, которая пронизывает каждый уголок моего тела. Я чувствую, что рождаюсь заново. По-новому ощущаю жизнь. Я и раньше думала об этой любви, но сейчас все по-другому... Двери в Рай нельзя открыть одним воображением. Но теперь двери Рая для меня открыты...

Спасибо Тебе, Господи, за то, что Ты подарил мне эту любовь... Спасибо...

Истинно любит тебя тот, кто втайне молится за тебя Богу.

Любовь к Богу может быть неосознанной, но никогда безответной.

Таково естество любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом.

Что такое Бог? Это вечная Одна-в-Едином Жизнь за пределами и внутри всех форм жизни. Что такое любовь? Это ощущение присутствия этой Одной-в-Едином Жизни глубоко внутри себя и внутри всех существ. Что значит любить? Это значит — быть любовью. Потому что вся любовь — это любовь Бога.

«Любовь, — говорил Великий Наместник, — есть высшая молитва. Если молитва — царица добродетелей, то христианская любовь — Бог, ибо Бог и есть Любовь... Смотрите на мир только сквозь призму любви, и все ваши проблемы уйдут: внутри себя вы увидите Царствие Божие, в человеке — икону, в земной красоте — тень райской жизни. Вы возразите, что любить врагов невозможно. Вспомните, что Иисус Христос сказал нам: «Все, что вы сделали людям, то сделали Мне». Запишите эти слова золотыми буквами на скрижалях ваших сердец, запишите и повесьте рядом с иконой и читайте их каждый день».

— Я думала, Бог любит всю живность.

— То, что он ее любит, не значит, что он порой не может ее прибить.

Я знаю, я знаю, что Ты всё это делаешь из большой любви ко мне. Но я Тебя умоляю: люби меня меньше...

Вы любите кого-то. А этот кто-то любит еще кого-то, потому что каждый любит кого-нибудь, а Бог любит всех.

Квазимодо остановился под сводом главного портала. Его широкие ступни, казалось, так прочно вросли в каменные плиты пола, как тяжелые романские столбы. Его огромная косматая голова глубоко уходила в плечи, точно голова льва, под длинной гривой которого тоже не видно шеи. Он держал трепещущую девушку, повисшую на его грубых руках словно белая ткань, держал так бережно, точно боялся ее разбить или измять. Казалось, он чувствовал, что это было нечто хрупкое, изысканное, драгоценное, созданное не для его рук. Минутами он не осмеливался коснуться ее даже дыханием. И вдруг сильно прижимал ее к своей угловатой груди, как свою собственность, как свое сокровище... Взор этого циклопа, склоненный к девушке, то обволакивал ее нежностью, скорбью и жалостью, то вдруг поднимался вверх, полный огня. И тогда женщины смеялись и плакали, толпа неистовствовала от восторга, ибо в эти мгновения... Квазимодо воистину был прекрасен. Он был прекрасен, этот сирота, подкидыш, это отребье; он чувствовал себя величественным и сильным, он глядел в лицо этому обществу, которое изгнало его, но в дела которого он так властно вмешался; глядел в лицо этому человеческому правосудию, у которого вырвал добычу, всем этим тиграм, которым лишь оставалось клацать зубами, этим приставам, судьям и палачам, всему этому королевскому могуществу, которое он, ничтожный, сломил с помощью всемогущего Бога.