... Стою я у двери знакомой,
Ругая себя и виня.
Я даже не знаю: ты дома?
По-прежнему ждёшь ли меня?
... Стою я у двери знакомой,
Ругая себя и виня.
Я даже не знаю: ты дома?
По-прежнему ждёшь ли меня?
Такое случается часто
И след оставляет всегда:
Предчувствие новых несчастий
Приносит с собою беда.
Живём по разным городам,
От встреч до встреч — такие дали!
Но мы друг друга повстречали,
Теперь бы не расстаться нам.
Давно уже спокойно сердце бьётся,
И ничего не хочется менять,
Но вдруг внезапно горечь подкрадётся:
Ты выбрал среди многих не меня.
И легло на душу, как покой.
Встретить мать — одно мое желание.
Крест коли, чтоб я забрал с собой,
Избавление, но не покаяние!
Когда застрелился Володя, это умер Володя. Когда погиб Примаков [второй муж Лили, расстрелян по Делу Тухачевского] — это умер он. Но когда умер Ося — это умерла я!
Когда рождается младенец, то с ним рождается и жизнь, и смерть.
И около колыбельки тенью стоит и гроб, в том самом отдалении, как это будет. Уходом, гигиеною, благоразумием, «хорошим поведением за всю жизнь» — лишь немногим, немногими годами, в пределах десятилетия и меньше ещё, — ему удастся удлинить жизнь. Не говорю о случайностях, как война, рана, «убили», «утонул», случай. Но вообще — «гробик уже вон он, стоит», вблизи или далеко.