— Есть такие воспоминания, о которых ты не можешь забыть, даже если захочешь, — она сдерживала слезу, — у меня слишком длинная история, но я помню её всю. От и до.
— Длинная? — взгляд турианца стал вопросительным, — но тебе не так много лет.
— Все не то чем кажется, Гаррус. Внешность обманчива и чаще всего выдают глаза, — она опустила голову.
— Это был всего лишь сон, да? — её голос звучал тихо, а на лице отразилась то ли грусть, то ли сожаление.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но, когда я пришел сюда, — он тяжело вздохнул, — Ты сидела здесь, приложив пистолет к виску.
— Прости.
— Ты не виноват, — тихий голос звучал куда-то в броню, — просто если я начну рассказывать вам всем или даже только тебе о своей жизни, вы, ты, посчитаете, что я сошла с ума.
— Да что же там такого? — вопросительно взглянул на рыжую макушку Гаррус.
— Там полнейшее сумасшествие, — Эл подняла голову и попыталась улыбнуться.
— А по-твоему я слишком нормальный?
— По-моему ты слишком любопытный.
— А, по-моему, Вы, мисс Кеннеди, слишком упрямы.
— Всему своё время, Вакариан, всему своё время.
— То есть я заслужу услышать хоть часть истории жизни очаровательной, немного безумной, рыжей снайперши?
— Возможно, — Элис улыбнулась.
Гаррус вздохнул, возможно с облегчением.
— Но ты останешься, — Гаррус сделал паузу, — и это не обсуждается.
Элис тяжело вздохнула:
— Хорошо, в этот раз я сдамся. Ты переубедил меня, турианец, — девушка встала на носочки и еле дотягиваясь аккуратно поцеловала турианца в щеку.
Гаррус от неожиданности дернул мандибулами, но прижал рыжеволосую бунтарку ближе к себе.
— И когда ты рискуешь собой, думай, что не всем в этой жизни на тебя плевать.
Элис что-то хотела возразить, но крепкие объятия турианца лишали девушку дара речи.
Гаррус улыбнулся.
Она поняла, что сопротивляться бесполезно.
— Чтож, если это конец, то я прожила долгую жизнь. Пусть и не самую счастливую, но я благодарна ей за то, что я узнала столько всего, познакомилась со своими друзьями. — поток теплых мыслей ворвался в ее голову, — Нет, правда, все было не так уж и плохо. Может и так, может я и бесполезная, эмоциональная и всем только мешаю, но я хотя бы попыталась спасти этот мир.
Она улыбнулась из последних сил за долю секунды до выстрела.
От всех этих криков, ужасных запахов и горения заживо, Элис теряла сознание.
Всё, у неё больше не было сил.
Она падала. Падала и горела.
Боль сковала её тело, и она не могла даже шевельнуться. Она могла лишь лететь тяжелым балластом вниз, распадаясь на миллионы частиц пеплом.
Она хотела плакать и кричать. Позвать кого-нибудь на помощь. Хотела, чтобы кто-то просто оказался рядом, взял её за руку и вытащил из этого кошмара. Чтобы кто-то обнял её и прижал к себе, сказал, что всё будет хорошо.
Но этого не происходило, поэтому всё, что ей оставалось, так это падать и гореть.
И мёд покажется горше соли,
слеза — полыни степной не слаще.
И я не знаю сильнее боли,
чем быть живым среди многих спящих...
Воспоминания прошлого. Фрагменты утраченного счастья. Иногда мы возвращаемся к ним, словно к кинопленкам семейного архива, оставленных на чердаке в старой коробке. Эти забытые цветные воспоминания лежат себе там годами, пока болезненная чувствительность в области сердца не притупится.
Когда происходит излечение, меняется все. Все встает на свои прежние места: размеренный уклад жизни, развенчанные иллюзии, непотревоженные секреты...
Я не помню дня, когда родился... и не знаю, кричал ли я, но я должен был кричать. Сильно... Все младенцы плачут. Но я не знаю, плачут они от страданья или от радости. Думаю, что от боли. Кажется жизнь причиняет боль с самого начала.
Безысходность медленно убивает, а время не лечит. Чувство, что человек совсем рядом, и ты даже ощущаешь запах его духов, таких родных и любимых. Что он вовсе не ушёл, лишь отлучился на секунду и сейчас подойдёт и спросит, чего же ты грустишь. Успокоит и обнимет, мир снова приобретёт яркий цвет. Но на этот раз всё происходит на самом деле. Это не страшный сон и не жестокое воображение. Человека нет, и он никогда не вернётся. Ты больше не сможешь его обнять. Не увидишь на устах лучезарную улыбку, такую желанную, даже необходимую. Не заведёшь душевный разговор и не посмеёшься над шуткой. Этого не случится. Вместо когда-то дорогого человека осталась лишь пустота. Она поглощает тебя, засасывает в чёрную дыру страданий. Ощущение, что вырвали сердце. Ты не можешь с этим справиться. И если бы к тебе подошёл так называемый Дьявол и предложил вернуть незабываемого человека в обмен на твою душу, ответ был бы очевиден.
Cлайд с цитатой