Ольга Туркина

Другие цитаты по теме

Будучи горизонтальной, мне лень делать день

Встать вертикально, чтобы сделать тень.

Лень рифмовать что-то, кроме лень-день-тень

Раз-грёз-слёз.

Мои мысли переживут меня

Потому что

Мои мысли пережуют меня.

Стихи расхаживают нагишом по комнате, как умницы

И умники. Не в качестве любовниц и

Любовников, но — что ли осуждающе

И даже оскорбляюще. Они

Заняты равнодушием сродни

Любви к моей персоне.

Всего стихов — двое,

И все о тебе.

Только глубоко чёрные чернила

И

Только искренне белая бумага,

Чтобы сплести чёрно-белую верёвку

Стиший.

Беру лист, чернила, ясны очи

почти новорождённых слов — до дрожи

схватки их терплю — сгрудились в очередь

во мне к кончику пальца, задели

нерв, вылезли к стержню... как глубоки-черны

волокнистые слова теперь... и белый

чист и честен. Контрастируйте!

Бродский пошёл в поэтику вброд.

И вот -

Бродский пошёл в оборот.

Запятые идут, как дождики

в моих последующих нервненьких текстурах

биографических текстов.

Не убей, речь, себя.

Не убей речь. Но себя.

Я ставлю вопросы, вопросы ставят меня

в тупик (в угол) на ноги.

Развей эту тему по ветру.

Я ступаю в каждый новый день

боязно, как в ледяную кромку озера.

И ложится первая строка: добровольно, как подруга белая.

Нет, мне не сказать «моя любовь»,

Ты — моя досада, недоразумение.

Мои стихи не несут сакральный смысл.

Я худее Вас, но не вмещаюсь в телевизор.

Как Вы и мои тексты, только курам на смех.

Всё потому что, курицы, писал я не для Вас их.

Разобрали венки на веники,

На полчасика погрустнели...

Как гордимся мы, современники,

Что он умер в своей постели!

И терзали Шопена ла́бухи,

И торжественно шло прощанье...

Он не мылил петли́ в Ела́буге

И с ума не сходил в Сучане!

Даже киевские письмэ́нники

На поминки его поспели.

Как гордимся мы, современники,

Что он умер в своей постели!..

И не то что бы с чем-то за́ сорок -

Ровно семьдесят, возраст смертный.

И не просто какой-то пасынок -

Член Литфонда, усопший смертный!

Ах, осыпались лапы ёлочьи,

Отзвенели его метели...

До чего ж мы гордимся, сволочи,

Что он умер в своей постели!