Плохой секс, в отличие от плохой еды, хуже, чем никакой.
— Самый быстрый путь к промежности женщины лежит через ее желудок, да? Это работает? Мне любопытно узнать. Я бы купил ей торт или еще чего-нибудь.
Плохой секс, в отличие от плохой еды, хуже, чем никакой.
— Самый быстрый путь к промежности женщины лежит через ее желудок, да? Это работает? Мне любопытно узнать. Я бы купил ей торт или еще чего-нибудь.
В Англии в начале XIX века даже попросить соседку по столу передать цыплячью ножку считалось неприличным, так как слово «ножка» вызывает сексуальные ассоциации.
— Ты знал, что Аменадиль и Линда встречаются?
— Ч-что... Что они делают? Откуда ты знаешь? С чего ты взяла?
— Я видела их у нее в кабинете. Они разговаривали. Явно собираясь заняться сексом.
— Ты понимаешь, что разговоры в кабинете — это буквально работа Линды?
— Интересная точка зрения.
Так отчего же в эту праздничную пору не отжарить того, кто в этом действительно нуждается?
— Я так проголодалась, умираю.
— А чего же ты с нами пиццу есть не захотела?
— О, ты говоришь о той тряпочке с томатной пастой?
— Это не пицца, это неудачный эксперимент бульдозериста.
... что скажешь о физиономиях молодых? У них такое выражение, словно они взломали заветную шкатулку с сексом и обнаружили, что её содержимое давно покрылось плесенью. Секс должен быть подобен королевскому столу, а не свинячьему корыту.
— Ну вот, теперь мне все ясно.
— Что?
— Почему он не хочет со мной спать: я недостаточно сексуальна.
— Фиби, это бред! Знаешь, что я сказал, когда впервые тебя увидел?!
— Что?
— При такой попке ум не нужен.
Если б я была свободна,
Если б я была горда,
Я б могла кого угодно
Осчастливить навсегда.
Но поскольку не свободна
И поскольку не горда,
Я могу кого угодно,
Где угодно и когда.