Если всех твоих знакомых
От тебя уже тошнит,
Постарайся поскорее
Завести себе других.
Если всех твоих знакомых
От тебя уже тошнит,
Постарайся поскорее
Завести себе других.
Если ты вставать не хочешь,
А тебе включили свет,
Залезай под одеяло
И укройся с головой.
В темноте, под одеялом,
Можно прятаться весь день.
Там тебя, в кромешном мраке,
Папа с мамой не найдут.
Рви и пачкай всё, что мама
Надевает на тебя,
И тебе пойдут и купят
Много новеньких вещей.
Ну, попробуй объясни родителям,
Что поскольку мальчик ты стеснительный
И не любишь привлекать внимание,
Отличаясь чем-нибудь от сверстников.
То тебе, естественно, приходится
Покрывать себя татуировками,
В нос кольцо вставлять и красить — волосы
То зелёной краской, то малиновой.
Ну, попробуй объясни родителям,
Что поскольку мальчик ты стеснительный
И не любишь привлекать внимание,
Отличаясь чем-нибудь от сверстников.
То тебе, естественно, приходится
Покрывать себя татуировками,
В нос кольцо вставлять и красить — волосы
То зелёной краской, то малиновой.
Красноречие дороже денег, славы и власти, ибо последние очень часто достигаются благодаря красноречию.
— Это идея! — обрадовался попугай и начал командовать. — Ты, мартышка, слезай и отойди в сторонку, а ты, удав, берись хвостом за пальму и гни её, гни, гни, пока она не согнётся. И тогда ты, слонёнок, сойдёшь!
Удав схватился хвостом за пальму, на которой сидел слонёнок, и стал пригибать её к земле. Он её пригибал, пригибал и пригнул.
Когда слонёнок, который крепко держался за пальму, оказался у самой земли, попугай скомандовал:
— Отпускай!
Это значило, что слонёнку нужно было отпустить пальму и сойти на землю. Но слонёнок не понял, кому попугай командует, ему или удаву. И на всякий случай не отпустил пальму. Удав тоже ничего не понял. Поэтому на всякий случай он пальму отпустил. И когда удав её отпустил, она чрезвычайно быстро выпрямилась, эта пальма. И слонёнок от неё оторвался и тоже чрезвычайно быстро куда-то улетел.
Когда слонёнок вернулся, он посмотрел на своих друзей укоризненно и сказал:
— Там тоже растут кактусы. Там, куда я прилетел. Такие же колючие.
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.