Григорий Остер. Новые вредные советы

Другие цитаты по теме

Когда получишь в ухо,

Не лей напрасных слёз

И вежливо, но сухо

Ответь ударом в нос.

Если ты вставать не хочешь,

А тебе включили свет,

Залезай под одеяло

И укройся с головой.

В темноте, под одеялом,

Можно прятаться весь день.

Там тебя, в кромешном мраке,

Папа с мамой не найдут.

Рви и пачкай всё, что мама

Надевает на тебя,

И тебе пойдут и купят

Много новеньких вещей.

Ну, попробуй объясни родителям,

Что поскольку мальчик ты стеснительный

И не любишь привлекать внимание,

Отличаясь чем-нибудь от сверстников.

То тебе, естественно, приходится

Покрывать себя татуировками,

В нос кольцо вставлять и красить — волосы

То зелёной краской, то малиновой.

Ну, попробуй объясни родителям,

Что поскольку мальчик ты стеснительный

И не любишь привлекать внимание,

Отличаясь чем-нибудь от сверстников.

То тебе, естественно, приходится

Покрывать себя татуировками,

В нос кольцо вставлять и красить — волосы

То зелёной краской, то малиновой.

Красноречие дороже денег, славы и власти, ибо последние очень часто достигаются благодаря красноречию.

— Это идея! — обрадовался попугай и начал командовать. — Ты, мартышка, слезай и отойди в сторонку, а ты, удав, берись хвостом за пальму и гни её, гни, гни, пока она не согнётся. И тогда ты, слонёнок, сойдёшь!

Удав схватился хвостом за пальму, на которой сидел слонёнок, и стал пригибать её к земле. Он её пригибал, пригибал и пригнул.

Когда слонёнок, который крепко держался за пальму, оказался у самой земли, попугай скомандовал:

— Отпускай!

Это значило, что слонёнку нужно было отпустить пальму и сойти на землю. Но слонёнок не понял, кому попугай командует, ему или удаву. И на всякий случай не отпустил пальму. Удав тоже ничего не понял. Поэтому на всякий случай он пальму отпустил. И когда удав её отпустил, она чрезвычайно быстро выпрямилась, эта пальма. И слонёнок от неё оторвался и тоже чрезвычайно быстро куда-то улетел.

Когда слонёнок вернулся, он посмотрел на своих друзей укоризненно и сказал:

— Там тоже растут кактусы. Там, куда я прилетел. Такие же колючие.

Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.

Хочется верить, что прошлое остаётся позади, когда мы оставляем его.

Так уж устроен наш мир. Он не черно-белый, как ты думаешь, а темно-серый.