Вот она — благодать:
Розовые очки,
Полные пены слова,
Жирные руки жизни.
Ни дать ни взять -
Ничего нема.
Хоронили вчера меня...
Вот она — благодать:
Розовые очки,
Полные пены слова,
Жирные руки жизни.
Ни дать ни взять -
Ничего нема.
Хоронили вчера меня...
Как несправедлива жизнь: совершая добро для многих, ты непременно сделаешь больно кому-то одному... И не всегда — себе.
– Он не умрёт! Он не может умереть! Только не так! Это несправедливо!
«Жизнь вообще несправедлива», – прозвучали в его ушах горькие слова Джейка.
Почему ублюдки, которые убивают, грабят, насилуют и мучают остаются жить, а уходят самые лучшие, самые нужные, самые дорогие? Чем вызвана эта глобальная несправедливость? Тот, кто творит зло – остается и плодится. Тех, кто несет добро все меньше…
Она отвернулась. За окном рождался новый летний день. Стрелка часов еще не дошла до шести утра, и он представился ей в своей унылой бесконечности. Яркие солнечные лучи вновь напомнили ей зловещий огонь. Ей повезло, она вот лежит здесь, но лишилась всего, в том числе и желания жить. Без силы, без энергии Аннетт чувствовала себя полностью опустошенной.
— Трусишка. Плохо тебе жить, — это я понимаю, а зачем ты живёшь — не понимаю. Зачем?
— Так! — хмуро ответил Евсей. — А что же делать?
Она взглянула на него и ласково сказала:
— Я думаю — удавишься ты...
— За те семь месяцев, что вы жили с мисс Ашер, к ней приходили гости?
— Ни одного.
— У неё совсем не было друзей? Ни мужчин, ни женщин?
— Я ни разу не видела. На свидания она не ходила, ей даже никто не звонил. Я говорила: «Фэйт, так жить нельзя! У дождевых червей жизнь и то веселее...»
Жить слишком грустно. Именно грустно, ни на тоску, ни на уныние сил уже не остаётся. Разве мы можем говорить о каком-то счастье, когда из-за, всех стен до нас доносятся жалобные стенания и вздохи?
— Жизнь на месте не стоит.
— Лучше бы она иногда оборачивалась назад на своём бегу...
Жизнь человеческая похожа на дорогу, кончающуюся страшной пропастью: с первого же шага нас об этом предупреждают, но закон неумолим, надо идти вперед; хотелось бы вернуться, да нет возможности: все обрушилось, исчезло.