Настоящее сомнение — то и тогда, когда оно порождает самоиронию.
Если ирония — слабость, то почему свобода начинается с иронии?
Настоящее сомнение — то и тогда, когда оно порождает самоиронию.
Кто сам с собою в спор вступил, тот усмиряет и свой пыл. А осмеянье мудрецов, что характерно для глупцов, с веками выдаст подлецов.
— Что произошло?
— Думаю всему виной гравитация и возраст.
— Я про это!
— А! Ну, ээ... Оливер с Чейзом болтали про науку, я заскучал, зевнул, а, что-то вылетело из моего рта и вот, стол сгорел!
— Он обнаружил новую способность — огненную гранату!
— Огненную гранату? Что за бред? Я назвал это бомба-зевок! Хе-хе!
— Да, так куда лучше!
— То есть, значит ты даже не знал что можешь такое? Сколько способностей было в этом камне?
— Сложно сказать, там не было инструкции. А если б была, я б вряд ли прочёл!
Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.
Техасец оказался до того душкой, до того рубахой-парнем, что уже через три дня его никто не мог выносить. Стоило ему раскрыть рот — и у всех пробегал по спине холодок ужаса.
Истина — не в категоричности выражения мнения, а в сравнении. Либо будь крайне последователен в своей глупости, либо откажись от абсурда.
Зачем умение говорить, без умения слушать; и смех народа опасен для власти, но ни к чему смех, если нет умения слушать.