— Где ты научилась говорить такие милые слова?
— Что?
— Дай мне тоже почитать эту книгу, хочу запомнить наизусть ту строчку, которая заставляет трепетать твое сердце.
— Где ты научилась говорить такие милые слова?
— Что?
— Дай мне тоже почитать эту книгу, хочу запомнить наизусть ту строчку, которая заставляет трепетать твое сердце.
— Если я возьму тебя за руку, сколько секретов ты узнаешь?
— Не знаю. Память человека подобна беспорядочной аптечке. Возьму я противоядие или яд, я не смогу понять, пока не проглочу.
Предстать перед своим ужасным прошлым, это очень больно, но это заставляет тебя расти. Между настоящим и прошлым, одинаковым для всех, есть только миг. Некоторые бегут от своего болезненного прошлого, навстречу новой жизни. Другие разрушают собственное будущее, навсегда застряв в прошлом.
— Хранить плохие воспоминания нас заставляет норадреналин, а знаешь как называется его противоположность?
— Нет, не знаю.
— Бета-эндорфин, он помогает помнить хорошее: «Чем больше смеешься — тем ярче воспоминания».
Если я тебе дорога, если ты меня любишь, подожди два года и в этот самый день приходи к дому у озера… Я буду здесь.
Небо наклонилось, чтобы ласково погладить землю.
Их поцелуй слился в бесконечную линию горизонта.
Любить Елизавету Тюдор означает всегда хотеть большего, чем возможно получить. Вечно пребывать между раем и адом, тоскуя о недостижимом. И в этом смысле мне было жаль Роберта Дадли. Образ Елизаветы, запечатленный в его сердце, манил его в рай, но цепями плоти он был прикован к вратам ада.
Очарование любви! Кто может описать тебя? Эта уверенность в том, что мы нашли существо, предназначенное для нас природой; этот свет, внезапно озаривший жизнь и как бы проясняющий её тайну; эти быстрые часы, столь сладостные, что память не сохраняет их подробностей, и оставляющие в душе только долгий след счастья; эта резвая весёлость, которая примешивается к обычной умилённости; сколько радости от присутствия и в разлуке столько надежды; этот уход от всех низменных забот, это превосходство над всем окружающим; эта уверенность, что отныне мир не может настигнуть нас в нашей новой жизни; это — взаимное понимание, отгадывающее каждому душевному движению, очарование любви, кто испытывал тебя, тот не может тебя описать!
Любовь — это образ Бога, и не безжизненное Его подобие, а живая сущность божественной природы, лучащаяся добротой.