Я не должна его любить, ибо я замужем; но он меня любит, — следовательно...
Тут несколько точек, ибо рассудок уже ничего не говорит, а говорят большею частью: язык, глаза и вслед за ними сердце, если оно имеется.
Я не должна его любить, ибо я замужем; но он меня любит, — следовательно...
Тут несколько точек, ибо рассудок уже ничего не говорит, а говорят большею частью: язык, глаза и вслед за ними сердце, если оно имеется.
Все это вздор! — сказал кто-то, — где эти верные люди, видевшие список, на котором означен час нашей смерти? И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? Почему мы должны давать отчёт в наших поступках?
Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими...
Взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен.
Она хорошо сделала, что умерла: ну что бы с ней сталось, если б Григорий Александрович её покинул?..
Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня полюбила за то, что я любил другую.
Я остановил себя , имея правило: ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо.
Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности!
О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар!..
Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился.
Неужели зло так привлекательно?..