Иногда ему хотелось уйти куда-нибудь, совсем исчезнуть отсюда, и даже ему бы нравилось мрачное, пустынное место, только чтобы быть одному со своими мыслями и чтобы никто не знал, где он находится.
Какая, например, мать, нежно любящая свое дитя, не испугается и не заболеет от страха, если ее сын или дочь чуть-чуть выйдут из рельсов: «Нет, уж лучше пусть будет счастлив и проживет в довольстве и без оригинальности», — думает каждая мать.
Если и будет в этом что-нибудь странное, то под таким покровительством покажется гораздо менее странным.
Есть целый слой писателей, чрезвычайно любящих приписываться печатно в дружбу к великим, но умершим писателям.
Сосед спросил с той неделикатною усмешкой, в которой так бесцеремонно и небрежно выражается иногда людское удовольствие при неудачах ближнего: «Зябко?»
Об этом убийстве он читал очень недавно. Много читал и слышал о таких вещах с тех пор, как въехал в Россию.
Это был один из того разряда лгунов, которые хотя и лгут до сладострастия и даже до самозабвения, но и на самой высшей точке своего упоения все-таки подозревают про себя, что ведь им не верят, да и не могут поверить.
Слыл он человеком с большими деньгами, с большими занятиями и с большими связями. В иных местах он сумел сделаться совершенно необходимым, между прочим и на своей службе. А между тем известно тоже было, что Иван Федорович Епанчин — человек без образования.
Поминутно жалуются, что у нас нет людей практических; что политических людей, например, много; генералов также много; разных управляющих, сколько бы ни понадобилось, сейчас можно найти каких угодно, — а практических людей нет.
Человек он был в высшей степени солидный и установившийся. Постановка его в свете и обществе давным-давно совершилась на самых прочных основаниях. Себя, свой покой и комфорт он любил и ценил более всего на свете, как и следовало в высшей степени порядочному человеку. Ни малейшего нарушения, ни малейшего колебания не могло быть допущено в том, что всею жизнью устанавливалось и приняло такую прекрасную форму.
Cлайд с цитатой