Всегда они куда-нибудь торопятся, эти мущины! Но в делах моды и красоты спешка недопустима!
— Пароль?
Кто ели бисквитис. Что-то в таком духе.
— Ква редит нэсцитис, — сказал Гидеон.
Ну, почти правильно.
Всегда они куда-нибудь торопятся, эти мущины! Но в делах моды и красоты спешка недопустима!
— Пароль?
Кто ели бисквитис. Что-то в таком духе.
— Ква редит нэсцитис, — сказал Гидеон.
Ну, почти правильно.
Главный критерий современной моды — это, конечно, ноги. Если они вытесняют своей длиной даже силиконовый мозг, то обладательница явно родилась с золотой ложкой во рту.
Я ведь буду не первой, кого любовь довела до трагического конца. И компания у меня не самая захудалая: Русалочка, Джульетта, Покахонтас, дама с камелиями, мадам Баттерфляй, — а теперь к ним присоединюсь и я, Гвендолин Шеферд. Было бы неплохо, однако, отказаться от рокового удара кинжалом в сердце. Я чувствовала себя такой разбитой, что вполне могла бы умереть от чахотки, а это гораздо возвышенней и романтичней. Бледная и прекрасная, как Белоснежка, я буду лежать на кровати, волосы красиво струятся по подушке. Гидеон встанет предо мной на колено и предастся горьким стенаниям, что же он наделал, ах, если бы он только прислушался к моим последним словам…
— Ок, готы тоже выглядели немного необычно, но что с модой теперь? Огромные вздутые губы, карандашные линии вместо бровей, парализованные ботоксом истощённые тела...
— Теперь недостаточно выглядеть мёртвым, должно казаться, что перед смертью тебя ещё и пытали.
– Ваше имя, госпожа. Я жажду его знать.
– Охотник. Вы упорны.
– Впрочем, возможно, у ангелов нет имени, а только красота.
– А ваше имя?
– Ну, я эм...
– Вы забыли. Или вас зовут сэр Эм?!
– Ульрих... Фон Лихтенштейн из Гельдерланда.
– Как тут не забыть, столько титулов... Вот это доспехи!
– О чём вы?
– Из какого сундука этот антиквариат?.. Если победите, это войдёт в моду. Мой дедушка обязательно выползет в своих латах... Какой у вас щит... эффектный... Ох уж эти рыцари из захолустья. Не лучше крестьян.
— Ничего там нет!
— Там может кто-нибудь прятаться и подслуши...
Предложение осталось незаконченным возгласом. Вдруг стало совсем тихо. Что там еще снова случилось?
Не раздумывая, я отодвинула штору. Девочка, которая выглядела как я, прижала свои губы к губам юноши. Сначала он просто стоял и не сопротивлялся, а потом положил руки на ее талию и притянул к себе. Та закрыла глаза.
Красивым женщинам надо запретить разговаривать о политике! Уродинам — можно, пожалуйста, их всё равно никто не будет слушать, а красавицам надо разговаривать только о моде.