«... но что поделать, не всё коту масленица. Хотя странная это пословица, у меня кот вообще блины не ел», — пришла несколько неадекватная мысль, правда, я прекрасно понимал, что речь в ней идёт о сметане.
Мне семь лет. Я и прадед идём на мою первую охоту. Треск и шум, создаваемый не очень крупным мальчишкой. И скользящая рядом большая бесшумная тень. Прадед Никифор. И три диких голодных волка, несущиеся на нас.
Его спокойные тогда слова: «Не хочешь есть — не убивай. Но помни, существуют те, кто есть хочет. Они-то и опасны».
И два практически мгновенных выстрела из его ружья. Последний волк всё ещё несётся на нас. Прадед не успевает перезарядить свою двустволку. Волк прыгает вперёд и… натыкается на выставленный нож деда Никифора.
Уже в первые минуты полёта я понял: это та радость, что будет дарить удовольствие мне всю жизнь. Это окружение огромнейшего пространства вокруг. Эта сила, которая может спокойно меня перенести в любую его точку. Эта радость свободы, которая охватывает, когда чувствуешь, что тебя ничто не сдерживает, что ты не привязан ни к одной его точке, а можешь бороздить его из края в край. Это чувство безбрежного, необъятного и большого дома, который с тобой всегда и всюду, где всегда есть уголок для тебя, где ты всегда можешь реализовать и найти себя.
«Вот теперь и доказывай, что не верблюд, — усмехнулся я. — Два горба на спине есть, колючку жуёшь. Значит, верблюд ты и есть».
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
— Аменадиль, ты идешь?
— Нет, мама, я помогу. Хлоя этого заслуживает.
— Это самый безумный план на свете. Я в деле.
— Доктор, у тебя, наверное, найдется разумный совет?
— Он же дьявол. С тех пор, как я это узнала — все разумное улетучилось.
Мозг существует лишь для охлаждения крови и не участвует в процессе мышления. Это, однако, справедливо лишь по отношению к некоторым людям.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.
Cлайд с цитатой