... Майло схватил мою руку и с чувством потряс. — Спасибо.
— За что?
— Я поскальзываюсь, могу упасть. А ты стелешь соломку.
... Майло схватил мою руку и с чувством потряс. — Спасибо.
— За что?
— Я поскальзываюсь, могу упасть. А ты стелешь соломку.
Моя склонность видеть в жизни позитивное неизменно забавляла Майло.
Ну вот, опять ты со своим оптимизмом.
Понимал ли он, что такое отношение есть результат сознательных усилий, а не следование натуре? Вряд ли. В семье, где мать пребывает в хронической депрессии, а отец — алкоголик-буян, ребенок либо осваивает стратегию выживания, либо погибает.
Дружба — это прекрасно, но конец мы все равно проходим в одиночку.
Майло — мой лучший друг. Лишать его иллюзий нет причин.
Хороший друг в тяжелую минуту поддержит, отличный друг притворится, что ничего не заметил.
Помнишь, тот эксперт сказал — мол, у всего вкус курицы. Как думаешь, а что куры говорят — у всего вкус зерен?
Она печально улыбнулась, и поступила как настоящий друг – отрезала мне второй кусок торта.
— В любом разводе скрыт потенциал неприятного, — сказал Грант Феллингер. — При условии наличия двух критически важных ингредиентов.
Он выдержал выжидающую паузу.
— Дети и деньги, — сказал я.
— Я вижу, как все с тобой носятся, но умение молчать ценное качество в соседе. Значит так. Доктор МакЭндрю снова меня разрежет, и на этот раз мне не нужна твоя поддержка. Теперь я сам тебе помогу. Мы же братья, так? Я прочел пьесу «Генрих V». У них там не простая битва, а столетняя война, самая длинная в истории. А чтобы выиграть такую войну, нужно верить. Я верю.
Я посидел с бабушкой, помолился, закрыл глаза, попросил дать знак и увидел тебя. Ты подарил мне веру в тот день. Сегодня ты еще можешь дать волю своей депрессии, а завтра утром мы встанем и начнем бороться, потому, что выбора у нас нет. Ясно?
— Ясно.