Идет от другого домой,
И, чтобы скрасить дорогу,
Наверно, глядит на тебя.
Луна ожиданья ночного,
Как ты на рассвете бледна.
Идет от другого домой,
И, чтобы скрасить дорогу,
Наверно, глядит на тебя.
Луна ожиданья ночного,
Как ты на рассвете бледна.
Я понял, что меня не беспокоят Её мужчины. Были они у Неё или они есть?... И сколько их?... Обычно я очень ревнив. Но теперь ревности не было! Была невыносимая любовь!... И мысль: «Лишь бы Ей было хорошо! Конечно, лучше бы со мной! Но если не со мной?... Пусть будет хорошо, и всё!»
Ревность — это не доказательство любви, это доказательство эгоистичной претензии на обладание.
Ревность — это оскорбленное самолюбие. Настоящая любовь, лишившись ответа, не ревнует, а умирает, окостеневает.
Я люблю тебя с того момента, когда увидела тебя. Думаю, мне было двенадцать. Мне потребовалось три года, чтобы найти в себе силы и заговорить с тобой. И мне было жутко страшно от того, что я чувствовала, знаешь, любовь к девушке. Затем я научилась быть саркастичной сукой, просто чтобы чувствовать себя нормально. Я спала с парнями, но это не работало. Когда мы вместе, я просто боюсь этого, потому что ты единственная способна разрушить мою жизнь. Я все подстроила, чтобы ты думала, что это твоя вина, но на самом деле мне было ужасно больно. Я накачала ту девчонку Софию, чтобы позлить тебя. За твое отношение ко мне. И я полная трусиха, потому что я достала эти билеты на Гоа для нас три месяца назад. Но я не могу, я не хочу становиться рабом своих чувств к тебе. Ты можешь понять? Ты пыталась наказать меня, и это ужасно. Ужасно, потому что я реально готова умереть за тебя. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю, это убивает меня.
Послушай меня: откровенные ревнивцы похожи на политиков, открывающих свои карты. Признавать себя ревнивой, не таить своей ревности — разве это не игра в открытую? Но ведь так мы теряем возможность узнать карты партнера. Что бы ни случилось, мы должны уметь страдать молча.
Но ревновать можно только тех, кого любишь, а разве я люблю девушку в красном? Если любить всех девушек, которых я встречаю, живя под луной, то не хватит сердца, да и слишком жирно...
Едва зима войдёт в свои права,
Как вдруг, лишаясь сладкозвучной кроны,
Свой изумруд на траур обнажённый
Спешат сменить кусты и дерева.
Да, времени тугие жернова
Вращаются, тверды и непреклонны;
Но всё же ствол, морозом обожжённый,
В свой час опять укутает листва.
И прошлое вернётся. И страница,
Прочитанная, снова повторится...
Таков закон всеобщий бытия
И лишь любовь не воскресает снова!
Вовеки счастья не вернуть былого,
Когда ужалит ревности змея.
Я признаю, со стыдом и болью: я ревнивая. Ревность ранит меня как нож, сжирает меня, душит, испепеляет. Я живу словно за завесой черного зловонного тумана. Да и жизнь ли это?