Николай Яковлевич Агнивцев

Аy, века! Ах, где ты, где ты -

Веселый век Елизаветы,

Одетый в золото и шелк?!

Когда, в ночи, шагая левой,

Шел на свиданье, как Ромео,

К Императрице целый полк;

Когда на царском фестивале

Сержанты томно танцевали

С Императрицей менуэт...

— Любила очень веселиться

Веселая Императрица

Елисавет!

Ау, века! Ах, где ты, где ты -

Веселый век Елизаветы,

Когда на площади Сенной,

Палач в подаренной рубахе

К ногам Царицы с черной плахи

Швырнул язык Лопухиной!..

И крикнул с пьяною усмешкой:

— " Эй, ты, честной народ, не мешкай

Кому язык? Берешь, аль нет?! "

Другие цитаты по теме

Царь должен соблюдать обычай ещё строже, чем последний из его подданных, ибо как же иначе вселить в людей уважение к закону и чувство меры?

Эврика! Царские шмотки! Одевайся, царем будешь!

Рассказывают, что во времена Хосрова один человек расхаживал по улицам и выкрикивал:

— Кто хочет купить три изречения за тысячу динаров? Подходите, покупайте!

Когда царь это услышал, он подозвал человека и спросил:

— Что это за изречения?

— Положи динары, и тогда ты их услышишь, — ответил мудрец.

Когда динары были приготовлены, он сказал:

— Первое мое изречение гласит: «Нет в твоем царстве ни одного по-настоящему порядочного человека».

Второе мое изречение гласит: «Хотя все люди таковы, невозможно избегать их и без них обходиться».

Третье изречение вытекает из предыдущих: «Царь должен знать меру зла, заключающуюся в людях, дабы в большей или меньшей степени избегать их».

Понравились эти изречения царю. Он похвалил мудреца и велел выдать ему приготовленные динары, но тот от денег отказался.

— Почему же ты так настойчиво спрашивал их и даже захотел, чтобы их заранее приготовили? — удивился царь.

— А я задумал проверить, найдется ли в наше время хоть один человек, который готов расплачиваться золотом за мудрость, — ответил философ.

Знайте: как-то, когда-то и где-то

Одинокий поэт жил да был…

И всю жизнь свою, как все поэты,

Он писал, пил вино и любил.

Обогнавши Богатство и Славу,

Смерть пришла и сказала ему:

— Ты поэт и бессмертен!.. И право,

Как мне быть, я никак не пойму?!

Улыбаясь, развёл он руками

И с поклоном промолвил в ответ:

— В жизни я не отказывал даме!

Вашу руку!.. И умер поэт.

Натурально как вы играете… И царь у вас такой… типичный!

Ландо, коляски, лимузины,

Гербы, бумажники, безделки,

Брильянты, жемчуга, рубины -

К закату солнца — все на Стрелке!

Струит фонтанно в каждой даме

Аккорд герленовских флаконов,

И веет тонкими духами

От зеленеющих газонов!..

И в беспрерывном лабиринте

Гербов, камней и туалетов -

Приподымаются цилиндры,

И гордо щурятся лорнеты.

И Солнце, как эффект финальный,

Заходит с видом фатоватым

Для Петербурга специально -

Особо огненным закатом!..

Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями.

В Париж! В Париж! Как странно-сладко

Ты, сердце, в этот миг стучишь!..

Прощайте, невские туманы,

Нева и Петр! — В Париж! В Париж!

Там — дым вceмиpногo угара,

Rue de la Paix, Grande Opera,

Вином залитые бульвары

И — карнавалы до утра!

Париж — любовная химера!

Все пало пред тобой уже!

Париж Бальзака и Бодлера,

Париж Дюма и Беранже!

Париж кокоток и абсента,

Париж застывших Луврских ниш,

Париж Коммуны и Конвента

И — всех Людовиков Париж!

Париж бурлящего Монмартра,

Париж Верленовских стихов,

Париж штандартов Бонапарта,

Париж семнадцати веков!

Сгонять ее было так же бесполезно и опасно, как говорить царице, что ее место не на троне, а на табуреточке сбоку.

Царское слово было словом — взвешенным, продуманным и решающим. Кто разумный станет принимать всерьез конференции прессы, на которых президенты и министры, генералы и дипломаты несут такую чушь, что становится неудобно за человечество.