— Нужно было поддаться тебе, Александр.
— Ты победил, но обещаю, я возьму реванш.
Александр Македонский
Cлайд с цитатой... мне хочется поговорить с тобой о любви. О том, что счастливая любовь подобна реке, и становится со временем многоводней, а обычная — со временем мелеет. Что любовь наполовину соткана из фантазии, что любящий видит в любимом такие его глубины, о которых тот и не догадывается сам. Что любовь — это мостик между смертным и бессмертным миром. Что она играет роль творца, исправляет человеческую натуру, а понимание любимого — это блаженство полнейшей человеческой близости...
Мы вместе. В последний раз, Буцефал! Разве это не прекрасно – жить с отвагой в сердце и умереть, покрыв себя вечной славой?! Вперёд, македонцы!..
Именем Зевса, вперёд!
Царь должен соблюдать обычай ещё строже, чем последний из его подданных, ибо как же иначе вселить в людей уважение к закону и чувство меры?
Мужчины возвращаются домой из-за женщин, а у меня такой нет...
(Всех мужчин домой влекут женщины…)
Александр перевел на нее свои разноцветные сине-коричневые глаза. Карие глаза встречались у каждого второго, синие — у каждого третьего. А такие — необыкновенные и неповторимые — только у него одного.
Мужчины возвращаются домой из-за женщин, а у меня такой нет...
(Всех мужчин домой влекут женщины…)
Александр перевел на нее свои разноцветные сине-коричневые глаза. Карие глаза встречались у каждого второго, синие — у каждого третьего. А такие — необыкновенные и неповторимые — только у него одного.
Александр был один. «Друзья мои! Нет на свете друзей», — ах, как прав оказался Аристотель.
Может быть, и хорошо, что он не замечал ничего кругом. Может быть, он сознательно избегал общества других, зная неискренность их чувств, особенно в такую болезненную минуту. В любом случае, он поступал правильно, всю жизнь тщательно скрывая свою личную жизнь от других. Он называл это таинством любви. «Таинство, вслушайся в это слово, Таис. Другим там нечего делать, это дело только двоих. Самое важное должно оставаться самым сокровенным».
— Ты всё ещё задираешь голову. Как мне нравится.
— Не исправлюсь никак.
— И не нужно, меня восхищают все твои привычки, Александр. Твои глаза удивительны. Я говорю, как смущенный глупый мальчишка. Мне не нужен никто другой, я боюсь тебя потерять, клянусь Афродитой. И я ужасно ревную тебя к тому миру, который ты мечтаешь завоевать, Александр.