Знаешь, как говорится: «Корова и та, к новому стаду-то не сразу привыкает».
— Ну ладно, посмотрим ещё, кто кому больнее мстить будет.
— Мне больнее уже не сделаешь...
Знаешь, как говорится: «Корова и та, к новому стаду-то не сразу привыкает».
— Ну ладно, посмотрим ещё, кто кому больнее мстить будет.
— Мне больнее уже не сделаешь...
— А есть ли она любовь-то?
— Есть... Есть... Есть, Натаха, есть. На любви Земля держится.
А я так думаю — не след нам председателя-то менять... А то вон цыган на себя пенял, что часто лошадей менял, ещё б малость — одна уздечка осталась.
— Варька-то твоя к Егорке ушла! От так, значит, оно...
— Зачем?
— Зачем! Зачем... За энтим... за самым! Пойдут теперь девки, мальчики. Мальчики пойдут... девки... вот. И я пойду...
Жалко мне тебя. Вот ты смотришь в реку и видишь... только мутную воду, а человек должен ещё облака в реке видеть и звёзды. А сам-то поди и не любил-то никогда. Живёшь как с похмелья.
У каждого человека хорошая сторона есть, только трудно этой хорошей стороной бывает к людям повернуться. Твой отец только к концу жизни смог...
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
— Дядя Антип, завтра солнышко будет, вот увидите! Да и Захар Захарович обещал народ прислать.
— Он каждый день обещает, а где их взять-то? К ночи на яйца сесть, да к утру вывести? Они все обещают только...
— Примечаю я — звонит колокол, а люди не крестятся... С чьих слов звонишь-то? Пустобрёх!