Коррупционеры — это таинственный возобновляемый природный ресурс. Одни коррупционеры «срезаются», их место занимают другие, и те, с первых шагов, начинают воровать и грабить. Это явление — загадочная клептомания, охватившая огромные пласты российского чиновничества.
У нас страна огромных возможностей не только для преступников, но и для государства.
Что: прикажете коршуну жрать незабудки?
Шакалу сделаться кроликом?
Или, по-вашему, волк
сам себе добровольно
выдернуть должен клыки?
Чем вам не нравятся правые?
Чем не нравятся левые?
Отчего с таким изумлением
вы, как кретины,
уставились в телевизионный экран!
Ах, вы узрели неправду
в очередной передаче!
В нынешнем мире
воров меньше, чем обворованных.
Кто рукоплещет взломщикам?
Кто возводит убийц в почётные граждане?
Кто исступленно жаждет,
чтобы его околпачили
и обобрали, как следует?
Вот вам зеркало: гляньте,
узнайте самих себя,
робких,
страшащихся грубой суровости правды,
неумолимости знанья,
передоверивших право на бессмертную мысль
стае волков!
Вденьте в ноздрю кольцо -
вот для вас лучшее украшенье!
Нет такой глупости,
которую вы бы не слопали,
самый дешёвый обман
способен вас тут же утешить,
самое мерзкое рабство
примете вы за свободу.
Жабоподобные овцы,
как вы друг с другом грызётесь,
как вы друг друга морочите!
Братство царит средь волков,
в крепко сколоченных стаях.
Слава разбойникам!
Вы же,
когда вас хотят изнасиловать,
лениво ложитесь
на постель послушания.
Скуля,
вы по-прежнему лжёте:
вам нравится быть растерзанными.
Нет, вы не измените мир.
Резонный вопрос возникает: почему вдруг сейчас снизошло на меня такое озарение? Отвечу просто, по-пацански: Достало в конец всё это царство-государство. Своим враньём, круговой порукой, узаконенным грабежом, взяточничеством и прочими доблестями... А главное — невозможностью играть свои спектакли. Выстраданные и любимые.
Но бесился он не из-за воровства, которое стало в Отечестве чем-то вроде обмена веществ в организме. Казалось, перестань люди воровать, брать взятки, откатывать — всё сразу остановится, замрёт: заводы не будут дымить, поезда стучать по рельсам, самолеты не смогут взлетать и садиться, банки торговать деньгами, а танки вращать башнями, целясь во врага. Казалось, без воровства исчезнет смысл существования, ибо на честные деньги жить неинтересно и утомительно.
Мы как будто прокляты. Но вот за что — не пойму. Чем мы провинились, не знаю. По формуле Василия Шукшина «не жили богато — не хера и начинать», никогда не было рая в России. При всех царях были и репрессии, и казни, и нищие. Какой-то страшный рок над нашей страной висит до сих пор. С одной стороны, борьба с коррупцией. Но никто мне не объяснит, почему люди, похитившие из казны миллиарды, отбывают домашний арест в 13-тикомнатной квартире с няньками и уборщицами. Ничего не понимаю, ребята. Вот рядом со мной стройка. Там красивые камни. Может, пойти и спереть? Облицую этим камнем свою лестничную клетку. Раз так. И буду сидеть в своей квартире под домашним арестом. Если уж дойти до абсурда.
Вот пример, чистый Салтыков-Щедрин. У меня знакомый в Карелии решил открыть большую баню. Он пришел сначала к ментам, они сказали: «Ладно, открывай, мы тебе подпишем, только понедельник — наш, то есть менты парятся бесплатно». Пошел к пожарным, они забрали вторник. Пришел в санэпидемстанцию, они забрали среду. По всем инстанциям прошёл, у него осталось два дня, когда он может зарабатывать, в остальные — он парит этих местных чиновников бесплатно. Это то, как у нас везде обходятся с мелким бизнесом.
Проблема России не в том, что она не может накормить бедных, а в том, что богатые никак не могут нажраться…
— Если бы я мог, то пополз бы сейчас на коленях в Россию.
— Они бы вас подняли, отец. Поставили бы к стенке. И шлепнули.
Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была — эпоха, «два или три века». Здесь — три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего.
В России воруют не так уж и много. На один спизженный рубль приходится пять ***анных.
Cлайд с цитатой