Человеческое тело — лучшая картина человеческой души.
Мало любить умом, когда тело — будь оно проклято! — молчит.
Человеческое тело — лучшая картина человеческой души.
When I'm with you I get the shakes,
My body aikes when I ain't,
With you I have zero strength,
Theres no limit on how far I would go.
Наше тело постоянно испытывает страдания, и постоянно мы в поиске способа (ов), как, используя идущее в комплекте с болью психомоторное возбуждение направить его на добычу анестезии. Скука — это ничем не покрытое ощущение боли тела, от которого хочется отвлечься.
Нашему телу свойственно более или менее одинаковое сложение и одинаковые склонности. Душа же наша бесконечно изменчива и принимает самые разнообразные формы, обладая при этом способностью приспосабливать к себе и к своему состоянию ощущения нашего тела и все прочие его проявления.
Телу время от времени хочется слиться с другим телом — по-быстрому, на пять минут, или плотно, на всю жизнь, для удовольствия, для разрядки, для жизни, для мести... Или для того, чтобы родился ребёнок.
Вот она — извечная дурь человеческая. Гнаться за сладкой плотью, не отдавая себе отчета в том, что это не более чем изящная оболочка, упаковка для костей. Корм для червей. И по ночам ты трешься о червячий корм. Никого не хотел обидеть.
— Не окажешь ли ты мне услугу? Когда я умру, отнеси мое тело в башню и оставь там, на растерзание птицам.
— Не хотите ни кремацию, ни похорон?
— Мы, зороастрийцы, отдаем тела стервятникам. Они очищают наши души от земных останков.
— А как же воскрешение?
— Мусульмане, иудеи, христиане — сомневаются в бессмертии души. Они хотят взять свои кости с собой, на всякий случай.
— То есть, вам плевать на ваше тело?
— Зачем Богу пустая шелуха, если он может забрать плод внутри?