Гладким и темным был ее голос, как ирландский кофе.
Память – великая обманщица. Возможно, есть отдельные люди, у которых память как записывающее устройство, хранящее малейшие подробности их повседневной жизни, но я к ним не принадлежу. Моя память – лоскутное одеяло происшествий, наспех сшитых в лоскутный ковер обрывочных событий. Одни фрагменты я помню в точности, другие же выпали, исчезли без следа.
Она заговорила голосом, что прозвенел, как сотня крошечных серебряных колокольчиков.
Писать — все равно, что летать во сне. Когда вспоминаешь. Когда можешь. Когда получается. Это легко.
Я не знаю, почем взрослые так много врут, например когда говорят я скажу тебе потом или увидим, а на самом деле хотят сказать «нет» или я тебе не скажу даже, когда ты вырастешь.
Cтану думать про снежинку на ее щеке.
Думать про волосы, черные, как уголь, про губы, красные, как кровь, про кожу, белую как снег.
Сказки, как сказал однажды Г. К. Честертон, больше чем истина. Не потому, что они говорят нам про то, что драконы существуют, но потому, что говорят про то, что дракона можно победить.
Голос — это самая ревнивая женщина в мире. Она живёт с тобой, здесь; ты должен очень хорошо с ней обращаться, должен баловать её, должен быть очень нежным.
Cлайд с цитатой