Любое искусство автобиографично; жемчужина – это автобиография устрицы.
Необязательно разбираться в музыке, чтобы попасть под ее очарование. Так действует на нас любое искусство. Оно затрагивает нашу душу.
Любое искусство автобиографично; жемчужина – это автобиография устрицы.
Необязательно разбираться в музыке, чтобы попасть под ее очарование. Так действует на нас любое искусство. Оно затрагивает нашу душу.
По венам поэта текут слова.
Без чувств и творений поэт не жив.
Стихи сочиняет не голова,
А жизнь.
Реальность заходит за горизонт,
И красками мыслей поёт строка.
Поэт не умрёт без своих стихов,
Но жизнь уже будет совсем не та.
Наружу словами сочится смысл,
И правда сплетается между строф.
Проверь, если кто-то сумел спастись,
То это, пожалуй, важней всего.
Художники всегда остаются самими собой. Одни всю жизнь рисуют паруса, — видимо, для того, чтобы напомнить о неудержимости ветра, который несёт нас куда-то дальше и дальше; другие, словно для опровержения присказки о прошлогоднем снеге, все рисуют и рисуют снег; те изображают коней, а другие – женщин.
S’il n’était rien de bleu que le ciel et la mer,
De blond que les épis, de rose que les roses,
S’il n’était de beauté qu’aux insensibles choses,
Le plaisir d’admirer ne serait point amer.
Mais avec l’océan, la campagne et l’éther,
Des formes d’un attrait douloureux sont écloses
Le charme des regards, des sourires, des poses,
Mord trop avant dans l’âme, ô femme! il est trop cher
Nous t’aimons, et de là les douleurs infinies:
Car Dieu, qui fit la grâce avec des harmonies,
Fit l’amour d’un soupir qui n’est pas mutuel.
Mais je veux, revêtant l’art sacré pour armure,
Voir des lèvres, des yeux, l’or d’une chevelure,
Comme l’épi, la rose, et la mer, et le ciel.
Великое искусство не обязательно должно быть красивым, главное чтобы оно передавало настоящие эмоции.
Искусство — священный факел, милосердно освещающий все устрашающие глубины, все постыдные и скорбные пропасти бытия; искусство — божественный огонь, данный миру, дабы тот в искупительном сострадании вспыхнул и исчез вместе со всем своим позором и мукой.
Мораль: существуют навязчивые идеи; у них нет владельца; книги говорят между собой, и настоящее судебное расследование должно доказать, что виновные – мы.
Язык искусства – это образы, символы. Это язык без слов, даже когда наша профессия в искусстве требует облечь образы в слова.