Я останавливаюсь и слишком глубоко погружаюсь в мысли. Они переходят в тягостные размышления, и тут-то появляются мои старые друзья. Они подходят молча, угрожающе, как тайные агенты, и обступают меня с двух сторон — Депрессия слева, Одиночество справа. Я и так хорошо знаю этих ребят. Хотя, признаюсь, для меня — неожиданность встретить их в живописном саду в Италии, на закате. Им тут совсем не место.
Ты сама — часть Вселенной. Ты — её составляющее и имеешь полное право участвовать в том, что происходит в мире, и высказывать свои чувства. Выскажи своё мнение. Изложи проблему. Гарантирую, тебя по крайней мере выслушают.
Если можно было бы тихонько выйти через чёрный ход без всякой сумятицы и последствий и бежать, бежать, бежать до самой Гренландии — я бы так и сделала.
Она обладает самой крепкой психикой в мире: слово «депрессия» ей вообще неизвестно, а что самооценка бывает еще и низкая, она даже никогда и не слыхала.
Меня обыскивают. Вытряхивают из карманов радость, которой она были набиты. Депрессия конфискует мою самооценку — она делает это каждый раз. Одиночество принимается за допрос, и это самое страшное — ведь он может продолжаться часами. Одиночество орудует вежливо, но безжалостно, и в конце концов неизменно подлавливает меня.
По дороге домой я пытаюсь от них оторваться, но они следуют за мной по пятам, как пара наемных головорезов. Депрессия крепко держит за плечо, а Одиночество продолжает изнурительный допрос.
Я боялась ложиться спать, как заключённый боится спускаться в камеру пыток. Рядом со спящим Дэвидом, таким прекрасным и недоступным, меня затягивал водоворот панического страха одиночества. В моём воображении рисовались мельчайшие подробности собственного самоубийства. Каждая клеточка тела причиняла боль. Я казалась себе примитивным пружинным механизмом, который поместили под гораздо большее давление, чем он способен выдержать, и который вот-вот взорвётся, уничтожив всё вокруг. Я представляла, как руки и ноги отскакивают прочь от тела, чтобы быть подальше от вулкана безрадостности, в который я превратилась.
Кэтрин по природе одиночка, и, значит, ей нужна семья, чтобы не страдать от одиночества; я же веселушка, и, значит, мне никогда не придётся беспокоиться о том, что я останусь одна, – пусть даже у меня никого нет.
Лишь когда человек смотрит на мир, достигнув спокойствия ума, ему открывается истинная природа Вселенной и самого себя.
Когда мысль о ребёнке вызовет у меня такой же восторг, как предвкушение встречи с гигантским кальмаром, тогда и заведу детей.
У неё есть то, что я называю «телефонный номер Бога» — круглосуточный доступ к некоей высшей мудрости, открытый только для неё.
Cлайд с цитатой