– Эй, Касым, а, Касым...
– Говори, Фатима!
– Брат твой ходит босым...
– От большого ума!
– Очень умный твой брат, очень добрый твой брат, на базаре о нем говорят.
– А что они обо мне говорят?
– О тебе все вздыхают подряд: — «Брат Касым, он всего лишь богат!»
— Значит сегодня, Али-Баба, гости придут?
— И! Так же завтра!
— Плов съедят, выпьют чай и песни споют?
— И! Так же завтра!
— Лишь для любви и веселья люди живут...
— Мудрости этой, я отдал вчерашний мой труд.
— А как же завтра?
— И на завтра, и на после завтра, установил Али-Баба порядок дня. Уходил он в горы за дровами, на базаре утром приветствовал меня. Так бы и жил, дом его трудом, без нужды и зависти. Если бы не страшный случай.
— С лошадей сле-зай! Мешки на пле-чи! У двери в пещеру по порядку стано-вись!
— Первый... Пятый... Тридцать пятый... Сороковой я...
— Ах, разбойники! Как можно тише, стройся... Сим — сим! Сэзам, открой-ся!
— Ах нищий! Поскорей забудь все дары. Твой брат на горе, ты башмак у горы.
— Э, Фатима. Жена! Аллаха моли, чтоб не побил. Женщина!
— Твой брат Али тебя перехитрил.
– Эй, Фатима!
– Слушаю, мой господин...
– Лимоны здесь, вот здесь хурма, инжир — все в погреб! Съешь апельсин!..
Наш Али-Баба, ты знаешь сама, очень глупый бедняга, а ты... съешь апельсин.
Болтунов на базаре ожидает тюрьма, твой папаша судья, а ты... съешь апельсин.
Золотое шитье, какова бахрома, ткани быстро в подвал и... съешь апельсин...
А завистников драных, в такие дома не пускают, хоть трижды он брат, Фатима, слышишь?
– Слушаю, мой господин...
Стой, не хнычь, слушай речь, хватит болтовню толочь. Я даю тебе ночь, думай как себе помочь. А не придумаешь помочь, ухожу навеки прочь!
— Ты самый умный, Касым! Ты как золото считаешь, Касым?
— Пальцами, перстами.
— А если много золота, ты как считаешь?
— Вах! Вах, Ладонями, горстями.
— А брат твой бедный, как ты считаешь?
— Ха. Ха-ха. Дурацкими мечтами!
— Нет, нет, нет. Ошибаешься! Вот, вот, вот. Убеждаешься! Мерками, ведрами, горшками!
— Десять мулов, по два сундука. Не мало будет?
Напомни брату, дома пусть сидит, за мной пусть не следит,
Не то как звать себя забудет...
— Ты сам-то не забудь сказать слова, ведь дверь иначе может не открыться.
— Ой, как кружится голова, ой, как голова кружится...
Тяжелым будет путь, до погребов, когда на город мой, наляжет тьма,
Жди золотого мужа, Фатима! Всё мне и никаких Алибабов...
По два мула, по десять сундуков. Не мало ли будет?
— Стой, Фатима! Куда ты? Ну помедленней, Фатима, ну что ты?
Что ты, останься. Мама, бабушка, прабабушка....
— Я стану циновки сушить. Я стану, Алибаба, богатству служить,
Я стану двоюродной женой или рабыней, великого Алибаба-бабыни.
А ты будешь вечно смешон и ласки этого дома лишен,
О, я несчастнейшая из персидских жён... Прочь, Касым, прочь!
Я даю тебе ночь. Думай, как себе помочь,
А не придумаешь, как себе помочь, ухожу навеки прочь.
— Эй, Зейнаб! Сестра моя, смотри, смотри! Кто-то на воротах крестик рисовал. На нашем доме, белый знак, смотри!
— Что, потолок на голову упал? Возможно, дети, стоит ли кричать? Я плов поставила, мне надо наблюдать. Не любишь крестики, возьми да и сотри.
— Ай подозрения, мучают меня. Что, если крестики домами поменять... На всех воротах мелом начерчу, смотри! Врагу Али-Бабы, не видеть света дня!
Cлайд с цитатой