— Думаю, нам нужно выяснить, не была ли эта попытка убийства преступлением на почве ненависти.
— Это как, в противоположность убийствам на почве большой любви?
— Думаю, нам нужно выяснить, не была ли эта попытка убийства преступлением на почве ненависти.
— Это как, в противоположность убийствам на почве большой любви?
Да, бывают люди, которые борются против голода во всём мире и прочей чуши, а есть вроде тебя — с настоящими проблемами.
А меня ещё некоторые упрекают в том, что я будто бы ругаюсь Матом. Я им не ругаюсь, я просто не знаю, как можно по-другому, извините.
Есть две вещи, которых люди боятся: это смерть и трудности. Те, кто пытаются бороться со смертью — идиоты. Но я не буду смеяться над теми, кто пытается преодолеть трудности. Люблю таких идиотов.
Поеду на Мальдивы бухнуть я с друганами,
Отдам немного денег, чтобы не было цунами,
Прикуплю себе остров посередине моря,
Мне нафиг он не нужен, а люди пусть говорят.
Поїду на Мальдіви бухнути з друганами,
Заплачу трохи денег, шоб не було цунамі,
Прикуплю собі острів посередині моря,
Мені він нафіг треба, а люди хай говорять.
... мы — существа неизвестного происхождения, ожесточенные осознанием своей беспомощности, заточенные во времени и с самого рождения обреченные на смерть, а наш ареал обитания ограничен размерами крошечной пылинки, летящей неведомо куда в холодной бесконечности космоса.
На лице великана навеки замер наглый, но абсолютно пустой взгляд, который намекал на убийственную дурость его обладателя, из-за которого почти весь мир непроизвольно и упорно рассыпался перед ним в извинениях. В общем, такое лицо вполне могло быть у Везувия перед извержением, похоронившим Помпеи.
— Для тебя война закончилась. Переодевайся! Поедем на прогулку. Поищем двести тысяч долларов. Я знаю название кладбища, а ты имя на могиле.
— Меня не станут бить, чтоб я сказал его?
— А ты заговоришь?
— Нет. Думаю нет.
— И я так подумал. Не потому, что ты крепче Туко. Ты понимаешь, что это тебя не спасет. У тебя партнер сменился, но дело осталось то же. Я не жадный, возьму только половину. Нас двое, вдвоем пройти легче, чем одному.
Душа у русских, как известно, широка и глубока, поэтому, когда она изливается, затопляет все живое и неживое.
Мой добрый друг, вы не знаете жизни. Это продажная девка с железным характером. Она обуздает вас, как и всех прочих...