Печальный образ мне тревожит душу,
лишь остаюсь с собой наедине:
о пустоте мирской стараний наших,
не равной мир создавшей Пустоте.
Свет пробивается через личико, чисто умытое.
Извилистей жизненного пути только мышиный хвост.
Радость переполняет душу каждого, к ней открытого.
Ответ на большой вопрос обыкновенно прост.
Отдай мне свой внешний мир — я его украшу.
Подари мне внутренний — и я его преображу.
А лишишься ты обоих — я всегда останусь с тобой!
Словами можно сказать основное,
обозначить сюжета перипетии,
в конце отправить на смерть героя,
в начале встретить его в трактире.
Но что восстанет из книжных строк,
худая тень или Божественный восторг?
Зима — лучшее время для постиженья мира.
Голые сучья и ветки являют дерев анатомию.
И, глядя на собственную физиономию
в зеркале, торжество сознаешь эфира.
Главный признак любви — безразличие
ко всему остальному, кроме ее предмета,
в том числе, к себе самому —
если еще осталось, о чем говорить.
Счастье не уходит, а поворачивается боком,
чтобы лучше был виден профиль
его самого, старающегося как лучше;
а человек ходит по комнате, глядит из окон,
греет остывший турецкий кофе
как бы ни для кого, а на всякий случай.
Я не пишу на заданную тему,
в размер и в рифму влиться не спешу.
Я никогда не сочиню поэмы,
на страуса верхом не сяду эму,
и гору ни за что не сокрушу.
Я сижу на самой вершине
скалы Мирового Порядка.
Далеко внизу подо мною
шумит океан Бытия.
Но Вселенского Хаоса волны,
из него поднимаясь круто,
достают до моих колен.
Зима. Холод сковал море льдом.
Холоднокровные рыбы мерзнут где-то на дне,
но не завидуют людям в шубах и шапках.
Целое зеркало отражает лишь половину Вселенной;
разбитое сердце порою способно
вместить в себя целый мир.
Cлайд с цитатой