Свет пробивается через личико, чисто умытое.
Извилистей жизненного пути только мышиный хвост.
Радость переполняет душу каждого, к ней открытого.
Ответ на большой вопрос обыкновенно прост.
Свет пробивается через личико, чисто умытое.
Извилистей жизненного пути только мышиный хвост.
Радость переполняет душу каждого, к ней открытого.
Ответ на большой вопрос обыкновенно прост.
Есть проблемы, о которых лучше не знать.
Есть темы, которые лучше не поднимать.
Есть вопросы, которых лучше не задавать.
И если находится человек, который все это делает, —
то ему лучше не жить.
Однажды к Ходже Насреддину, поливавшему свой огород, заглянул странствующий дервиш.
— И какой смысл находишь ты в этих овощах? — разочарованно спросил он.
— Подобно тому, как из своих семян вызревают эти огурцы, из глубины твоей сущности вырастают вопросы ко мне, — молвил Ходжа, — и, отвечая на них, я тем самым способствую росту своего урожая.
— Что ты делаешь, если ученик задает тебе вопрос, к ответу на который не готов? — спросили Ходжу Насреддина.
— Толстого червяка можно склевать в два приема, — заметил мудрец.
Я не пишу на заданную тему,
в размер и в рифму влиться не спешу.
Я никогда не сочиню поэмы,
на страуса верхом не сяду эму,
и гору ни за что не сокрушу.
... ответ на этот вопрос неведом даже Франку, который знает всё на свете (и кое-что во тьме)...
Я сижу на самой вершине
скалы Мирового Порядка.
Далеко внизу подо мною
шумит океан Бытия.
Но Вселенского Хаоса волны,
из него поднимаясь круто,
достают до моих колен.