Подслушивать, конечно, нехорошо, но иногда правду по-другому не узнать.
Как бы быстро я не бегала, от себя не убежишь.
Подслушивать, конечно, нехорошо, но иногда правду по-другому не узнать.
Положиться можно лишь на себя, а это довольно хреновый расклад, если ты человек ненадёжный.
— Ну что ты как маленькая...
— А чего ты такая сука?
— Где ты научилась таким словам?
— От тебя, дура.
Я приоткрывала губы и воображала, будто он — призрак, который опускается на меня, ложится на мой язык, соскальзывает мне в горло, в живот, он единственная пища, способная утолить мой голод...
Кирпичный дом, как известно даже трем поросятам, не сдуешь. Но поросята не понимали, что серый волк – это только начало. Самый лютый враг уже притаился в их доме, но увидеть его нельзя. Я имею в виду не радиевые пары и не угарный газ, а простую необходимость сосуществовать втроем на небольшом пространстве. Думаете, ленивый поросенок – тот, который довольствовался соломой, — смог бы ужиться с педантичным поросенком-каменщиком? Вряд ли. Уверена, если бы сказка была на десять страниц дольше, поросята вцепились бы друг другу в глотки – и их кирпичный домик таки взорвался бы.
Где-то в складчатых глубинах моего разума — в этих складках еще обычно таится надежда — жила вера, что наши отношения еще можно спасти. А как могло быть иначе, если ты любишь человека, если вы произвели на свет новую жизнь? Такие нити не рвутся. Как и любую другую энергию, любовь нельзя рассеять — только перенаправить в иное русло. Но ведь это нормально. Любовь колеблется в каждой семье, перераспределяясь между членами.
Слово «любовь» напоминало мне миндаль в сахаре: маленькое, милое, сладкое до невозможности.