... Вы когда-нибудь читали про человека, который перенесся в будущее и увидел там одних сумасшедших? Но так как они все — все до единого — были помешанные, то никто из них об этом не знал. Все вели себя одинаково и считали себя нормальными. А наш герой оказался среди них единственным здоровым человеком, но он отклонялся от привычной нормы и для них был ненормальным. Так что... помешательство — понятие относительное. Все зависит от того, кто кого в какую клетку запер.
— Но бывает и так, — продолжал император еще печальнее, — что человеку приходится жертвовать чем-то прекрасным, дабы сохранить то прекрасное, которое у него уже есть.
— Ну вот, — сказала она, — мне семнадцать лет, и я помешанная. Мой дядя утверждает, что одно неизбежно сопутствует другому. Он говорит: если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая.
Я пошел и пристрелил коварную бестию — телевизор. Это Медуза — каждый вечер своим неподвижным взглядом обращает в камень миллионы людей, это сирена — поет, и зовет, и обещает так много, а дает ничтожно мало... но я всегда возвращался к ней, возвращался и надеялся на что-то до последней минуты, и вот — бац!
В них [детях] столько пылкости, жадного интереса ко всему! Наверное, этого мне больше всего не достает во взрослых людях — девятеро из десяти уже ко всему охладели, стали равнодушными; ни свежести, ни огня, ни жизни в них не осталось.
В них [детях] столько пылкости, жадного интереса ко всему! Наверное, этого мне больше всего не достает во взрослых людях — девятеро из десяти уже ко всему охладели, стали равнодушными; ни свежести, ни огня, ни жизни в них не осталось.
Знаешь ли ты что океан — огромная снежинка, величайшая снежинка на свете? Вечно в движении, тысячи красок и форм, и никогда не повторяется.
Приятно было слушать, как шуршат под мягкими подошвами осенние листья, и тихонько, неторопливо насвистывать сквозь зубы, и порой, подобрав сухой лист, при свете редких фонарей всматриваться на ходу в узор тонких жилок, и вдыхать горьковатый запах увядания.
Сумасшедие — это те, кто решил остаться в этой жизни, — сказал Крамли. — Они настолько любят жизнь, что не разрушают её, а возводят для себя стену и прячутся за ней. Они притворяются, будто не слышат, но они слышат. Притворяются, будто не видят, но они видят. Их сумасшествие говорит: «Я ненавижу жить, но люблю жизнь. Я не люблю правила, но люблю себя. Поэтому, чем ложиться в могилу, я лучше найду себе убежище. Не в алкоголе, не в кровати под одеялами, не в шприцах и не в дорожках белого порошка, а в безумии. В собственном доме, среди своих стен, под своей безмолвной крышей». Поэтому сумасшедшие, да, они вселяют в меня надежду. Смелость оставаться живыми и здоровыми, а если устанешь и нужна будет помощь, лекарство всегда под рукой — безумие.
Глядя на его спокойствие, они иногда, сама того не желая, выходила из себя, но тут же подавляла в себе бессмысленную злость, понимая, что злиться на него — это все равно, что обижаться на природу за то, что она в каждый персик вложила по косточке.
Cлайд с цитатой