— Сперва она разозлилась, потом я спер компьютер чтобы всё уладить, а потом появился пациент.
— То есть, вы хотели с ней помириться украв у неё компьютер?
— Нуу.. в такой формулировке.. Да!
— Сперва она разозлилась, потом я спер компьютер чтобы всё уладить, а потом появился пациент.
— То есть, вы хотели с ней помириться украв у неё компьютер?
— Нуу.. в такой формулировке.. Да!
— Зачем пришел?
— Оба мои кабинета заняты командами.
— Командами?
— Так что орать на меня можешь только здесь.
— У тебя команды?
— Целых две. Решил потерпеть сегодня твои крики, потому что заметил твою блузку, а значит, пока кричишь — будет на что отвлечься.
— Может, стоит сосредоточиться на том, что еще можно спасти? Девочку, вашу свободу, наши задницы...
— Ладно, спасайте задницы.
— Вы что, взяли мой мобильный?
— Нет, его взяла моя прямая кишка! Сейчас я как раз договариваюсь о его освобождении!
Красивые женщины не поступают в мед. вузы, или же они покалечены внутри так же, как красивы снаружи.
— И это все, что Вы есть, — музыкант?
— У меня только одно есть, так же как и у Вас.
— Да ну. Очевидно, вы знаете меня лучше, чем я Вас.
— Я знаю, что означает эта хромота или палец без кольца. Ваша одержимость не такой уж большой секрет. Вы не стали бы рисковать своей карьерой, даже свободой, спасая того, кто не хочет быть спасённым, не будь у вас чего-нибудь ещё. У нормальных людей есть жены, дети, хобби, потому что у них нет чего-то одного, что полностью заполняет их жизнью. У меня есть музыка. У вас — это. Ни о чем другом вы думать не можете. И это делает нас ненормальными, но и великими. Это делает нас лучшими. И теряем-то мы всего лишь всё остальное: женщин, например, которые ждут нас дома с чашкой чая и детьми. Нам это не дано.
— А я думал, Господь создал микроволновки.
— Да, но когда это кончается, кончается всё.
— Как бы то ни было, у него пулевое ранение, просто к слову.
— В него стреляли?
— Нет, кто-то кинул в него пулей.