И хотелось бы знать,
Сколько скорби еще
В этой жизни нелегкой
Я вынести мог.
Так безмерна она,
Как весною река,
Что, разлившись,
Течет и течет на восток!
И хотелось бы знать,
Сколько скорби еще
В этой жизни нелегкой
Я вынести мог.
Так безмерна она,
Как весною река,
Что, разлившись,
Течет и течет на восток!
Так повелось, что людям
Грусть суждена от рожденья,
Она — как поток бескрайний,
Что вечно к востоку стремится.
— Изгнание — горькая чаша.
— Более сладкая, чем та, из которой ваш отец напоил детей Рейегара. И более добрая, чем вы заслуживаете.
В край родной не вернуться мне снова.
Вдаль уходит, теряясь, дорога...
И растет и растет тревога,
Как трава на на лугах весною.
Тусклый месяц. Туман на цветы
Чуть заметную бросил прядь.
Этот вечер словно затем,
Чтобы тайной встречи искать.
Как мне трудно было прийти.
А уйти и того трудней...
Мой желанный, я очень прошу.
Будь поласковей и понежней!
Когда вас изгоняют с родины, где родились ваши отцы и деды и где сотнями лет жили ваши предки, это очень болезненно. Вам не коснуться руками родной земли, не услышать мелодичное пение рек. Роскошные отели и приемы во дворцах не могут заменить чувство родного дома.
— Не думал, что доживу до дня, когда мы будем выслеживать своего брата по оружию.
— Но зачем ему убивать Артура?
— Представь, что твою сестру изгнали из Камелота.
— Моя сестра злобная старая карга — я был бы благодарен.
Ножницами не обрежешь
Злую тоску разлуки.
Чем больше я сокрушаюсь,
Тем большим смятеньем охвачен.
А может, что-то другое -
Причиной душевной муки,
Что в самых своих глубинах
Сердце давно уж прячет?..
У изгнания и славы имеется одинаковый побочный эффект: твой мир сужается, и единственные люди, которых ты можешь выносить, – единственные, кто тебя по-настоящему понимает, – это те, кто в одной лодке с тобой.
Я помню столь же милый взгляд
И красоту еще земную,
Все думы сердца к ней летят,
Об ней в изгнании тоскую...