Патриотизм — это такая вещь, которая не требует знамен, на мой взгляд. Патриотизм — это тихое делание своего дела. Вот когда ты лампочку вкрутил в подъезде — это, ***ь, патриотизм, а когда ты ее разбил — это не патриотизм, все.
Я — националист. Шовинист бы сказал, что мой русский народ самый лучший из всех других. А я как патриот утверждаю: русский народ не хуже других. Но я горжусь, что я русский.
Навеки разлучиться с любимой страной — горе, которого не пожелаешь никому.
Патриотизм — это национальная идея России.
С кем хочешь, но за Россию.
Патриотизм познается на чужбине.
Но что же такое это высокое чувство, которое, по мнению правящих классов, должно быть воспитываемо в народах?
Чувство это есть, в самом точном определении своем, не что иное, как предпочтение своего государства или народа всякому другому государству и народу, чувство, вполне выражаемое немецкой патриотической песней: «Deutchland, Deutchland uber alles» [«Германия, Германия выше всех»], в которую стоит только вместо Deutchland вставить Russland, Frankreich, Italien или N.N., т. е. какое-либо другое государство, и будет самая ясная формула высокого чувства патриотизма. Очень может быть, что чувство это очень желательно и полезно для правительств и для цельности государства, но нельзя не видеть, что чувство это вовсе не высокое, а, напротив, очень глупое и очень безнравственное; глупое потому, что если каждое государство будет считать себя лучше всех других, то очевидно, что все они будут не правы, и безнравственно потому, что оно неизбежно влечет всякого человека, испытывающего его, к тому, чтобы приобрести выгоды для своего государства и народа в ущерб другим государствам и народам, — влечение прямо противоположное основному, признаваемому всеми нравственному закону: не делать другому и другим, чего бы мы не хотели, чтоб нам делали.
Быть патриотом, а не злым злодеем –
Взывать слепцов безумных в чистый храм,
И мир спасать от низменных пигмеев,
Сжигая в сердце сатанинский хлам!
Я знаю за собой лишь одну вину: я просто ненавижу эту страну.
Можно презирать систему Гитлера и всё же восхищаться его патриотическим достижением. Если наша страна будет побеждена, то я надеюсь, что у нас тоже найдётся столь достойный восхищения вождь, который вновь вселит в нас мужество и вернёт нам наше место среди других наций.
В 90-е годы Страна Дураков из «Золотого Ключика» стала самой востребованной метафорой жизни в России. На авансцену вышли Коты Базилио и Лисы Алисы различных мастей, население делилось на лохов и жуликов, тех кто смог одурачить, и тех, кто не смог быть одураченными. Спустя многие годы совершенно ясно, что Буратино и его друзья победили, наша реальность — больше не Страна Дураков, мы нашли золотой ключик и попали в нарисованный театр в каморке папы Карло. Нарисованный инстаграмовскими фильтрами и губной помадой, историями о красивой жизни и сладких мечтаниях. Символизм обрел реальность. Теперь он у каждого в инстаграме. Нарисованный успех, нарисованный смоки-айс макияж, нарисованный размер груди. Театр Артемонов, Мальвин и Пьеро без Карабаса-Барабаса. Собственный прекрасный театр.
Cлайд с цитатой