— Я просто подумал, что ты мне точно врежешь.
— Хах, я могу. Если бы ударил, мне было бы очень жалко бедолагу, которому пришлось бы отскребать твои мозги от асфальта.
— Я просто подумал, что ты мне точно врежешь.
— Хах, я могу. Если бы ударил, мне было бы очень жалко бедолагу, которому пришлось бы отскребать твои мозги от асфальта.
Этот парень настоящий идиот! Полнейший идиот! Из-за таких идиотов идиотизм продолжает процветать.
Другая книга рассказывала о морских сражениях последней большой войны с викингами. Я часами рассматривала рисунки кораблей, разбиралась, как называется какой парус или веревка, пыталась понять, как стреляет оружие — что-то внутри отзывалось, когда я читала про кровавые битвы, летящие по небу облака стрел и горящие на воде обломки кораблей. Тин мне не мешала до тех пор, пока однажды я не сообщила, что к нашему забору пришвартована чья-то чужая коза.
— Глухо! *бьётся головой о стол* Ноль идей! Дрянная, тупая башка!
— Да уж... Творческий закат в 14. Печально.
— Это Бенедикт взял вас в «Хоббит», или это вы взяли его в «Хоббит», или это вы оба просто там оказались?
— Мысль о том, что он взял меня в «Хоббите», заставляет меня желать смерти каждого в этой комнате.
— Дорогие товарищи, у моего мужа сегодня юбилей.
— Радостно.
— Не могли бы вы сыграть для него «Умирающего лебедя»?
— Кажется, вместо того, чтобы отпускать людям грехи, мы только что... прибавили к ним новый...
— Грех на грех даёт прощение.
Видишь ли, мы поначалу не знали, какую выбрать обезьяну. Не обижайся, но я голосовал за неандертальцев, их поэзия была... великолепна. И созвучна музыке сфер. Но, в итоге, выбрали вас... хомо сапиенс сапиенс. Вы съели яблоко, придумали штаны.
Ты правильно сделал, что сбежал — это концлагерь с Гитлером, то есть с директором во главе.