Прогресс человечества идет очень медленно, а регресс – мгновенно: стоит утратить гуманность – и ты снова дикарь.
Прогресс человечества основывается на желании каждого жить не по средствам.
Прогресс человечества идет очень медленно, а регресс – мгновенно: стоит утратить гуманность – и ты снова дикарь.
Многие боятся, что мы перестанем быть людьми. Соблазненные обещаниями прогресса, мы забывали о морали, соединяя металл с плотью, пока он не стал течь по нашим венам. Мы слишком поздно осознали, что технологии, восхваляющие свободу, стали идеальным средством порабощения человечества. Оппортунисты Нового мира манипулировали нами, паразитируя на нашем стремлении к свободе и уникальности. Они утверждали, что бог — это мечта о хорошем правительстве. Мечта, обезображенная их алчностью. Они постоянно наблюдают. Их невидимые руки дергают за нити судьбы и ткут завесу лжи над истиной. Мы чувствуем себя ничтожными перед такой властью. Но, открыв глаза, мы становимся сильнее. В хаосе нарастающего противостояния, у каждого действия есть последствие. Бесчисленным множеством способов можно бороться с теми, кто использует свое влияние как оружие. Но, несмотря на то, с кем мы объединяемся... Какой бы путь мы не выбрали... Какой бы выбор мы не сделали... Мы восстанем из пепла в новую эру просвещения, чтобы вновь познать, что значит быть человеком.
Прогресс человечества никогда не был результатом сознательных усилий, и никому не удавалось сделать его таковым.
Государство гибнет от собственной глупости. Эта гибель не трагическое разрешение противоречий, не поэтическое олицетворение справедливости, а исторический факт, который не смягчишь никакими чувствительными словами.
Но ты знаешь, есть такое мнение, что для того, чтобы шагать вперёд, доброта и честность не так уж и обязательны. Для этого нужны ноги. И башмаки. Можно даже немытые ноги и нечищенные башмаки... Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности, как он был безразличен к этим понятиям до сих пор. Управлению, например, для его правильного функционирования ни честность, ни доброта не нужны. Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь для банщика. Как бицепсы для бухгалтера. Как уважение к женщине у Домарощинера... Но всё зависит от того, как понимать прогресс. Можно понимать его так, что появляются эти знаменитые «зато»: алкоголик, зато отличный специалист; распутник, зато отличный проповедник; вор ведь, выжига, но зато какой администратор! Убийца, зато как дисциплинирован и предан... А можно понимать прогресс как превращение всех людей в добрых и честных. И тогда мы доживём когда-нибудь до того времени, когда будут говорить: специалист он, конечно, знающий, но грязный тип, гнать его надо...
Человечество задумалось: так ли однозначно связан прогресс техники с прогрессом нравственности?
— Спускаться — это самоубийство.
— Если мы доставим еду на последний, то сломаем систему.
— В «Дыре» нет системы, «Дыра» — это дыра.
Он размышлял так, лежа с закрытыми глазами, которые горели, словно под веками было полно песка. Человек, он понимал это сейчас, ещё не поднялся на нужную высоту, ещё не заслужил прекрасного звания галактоцентрической фигуры, прославляемой издавна. Дело не в том, чтобы искать только себе подобных и только таких понимать: нужно ещё уметь не лезть не в свои нечеловеческие дела.
Телеги, подвозящие хлеб всему человечеству, без нравственного основания поступку, могут прехладнокровно исключить из наслаждения подвозимым значительную часть человечества, что уже и было...