Когда обижают мою страну, пробуждается дремлющий, если не сказать дрыхнущий патриотизм.
Ты есть то, что ты сделал; то, что ты сделал, остается в памяти; то, что ты помнишь, определяет, кто ты есть; когда мы забываем свою жизнь, то перестаем существовать — еще до смерти.
... никто, даже в камере смертников, даже слыша, как расстреливают его друзей и товарищей, не способен по-настоящему поверить в собственную смерть.
В молодости я ужасно боялся летать. Книга, которую я выбирал в дорогу, всегда была той, которую я полагал достойной быть найденной на моём трупе.
... никто, даже в камере смертников, даже слыша, как расстреливают его друзей и товарищей, не способен по-настоящему поверить в собственную смерть.
Мы все действительно умрем, смерть безусловна..., но все равно нам повезло. Многим «людям» — подавляющему большинству потенциальных людей — даже не довелось родиться, и их больше, чем песчинок во всех аравийских пустынях.
... взгляните на смерть «я» глазами тех, кто о вас никогда не слышал, — а это, в конечном итоге, практически все. Умер неизвестный, скорбят немногие. Таким обязательно будет ваш некролог в глазах всего мира. Кто мы такие, чтобы эгоистично капризничать и скандалить?
... и верующие, и неверующие на протяжении веков равно искусны и отвратительны в своих преступлениях.
Cлайд с цитатой