Джорди Риверс. Во имя Закона

– У меня для тебя ничего нет, – сказал волшебник, разводя руками.

– Вижу, – вздохнула Флоренс.

Тут она вспомнила о том, что Гемма говорила про какое-то задание.

– А может, оружие? – с надеждой в голосе спросила Фло. – Мне же придётся сражаться.

Она на мгновение прикрыла глаза, понимая, что последняя фраза звучала очень смешно.

– Придётся-придётся, – закивал головой Бартомиу. – Только оружие тебе не сильно поможет.

– Хотя бы для красоты, – как-то даже жалостливо произнесла Флоренс.

Почему-то идея того, что она будет разгуливать по Поднебесью с мечом или шпагой, привлекала девушку.

– Для красоты? – удивился Бартомиу. – Для красоты у тебя есть душа. В которой живёт Закон.

Он воззрился на Фло, которая приподняла брови и раскрыла рот.

Потом она ответила ему:

– Боюсь, в моей душе живёт только беззаконие, – грустно произнесла она.

Старец медленно замотал седовласой головой.

– Позже ты поймёшь, что это невозможно. Закон на то и Закон, чтобы пребывать везде. И в душе каждого.

0.00

Другие цитаты по теме

Любовь требует поступков, свершений, подвигов или хотя бы действий. Иначе она выдыхается и становится просто словами, становится способной только на слова.

— Поцелуй меня.

— Не могу. Мое неуязвимое сердце. Оно дорого мне.

— Ты права. В неуязвимом сердце живет Закон.

— Там живешь ты. Ты мой Закон.

Любящее сердце, в котором властвует закон, всегда попросит тебя сначала отдать, прежде чем взять.

Где законы могут быть нарушены под предлогом общего спасения, там нет конституции.

Неписаный закон подписан практикой беззакония.

Справедливость без силы беспомощна; сила без справедливости деспотична.

Множество законов, охраняющих нашу безопасность — эти же самые законы обрекают нас на скуку.

Но правосудие, как Смерть,

Идет своим путем,

Для всех времен людской закон

С пощадой незнаком:

Всех — слабых, сильных — топчет он

Тяжелым сапогом.

Странный, фатальный символ! Мы представляем себе правосудие богиней с повязкой на глазах; в одной руке – карающий меч, в другой – весы, на которых взвешиваются доводы защиты и обвинения. Но это не облик правосудия. Это облик закона, вернее человека, который карает или милует по своему усмотрению. Правосудие держало бы в одной руке шпагу, а в другой – корону, чтобы одной рукой поражать злодеев, а другой – увенчивать праведников.