Александр Герцен. Скуки ради

Заметьте мимоходом патологическую особенность, что люди большей частью выносят гораздо легче настоящие беды, чем фантастические, и это оттого, что настоящими бедами редко бывает задето самолюбие, а в самолюбии источник болезненных страданий.

0.00

Другие цитаты по теме

Одна природа постоянно красива, потому что мы на нее смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведем никаких счетов, не имеем никаких личностей, смотрим на нее как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство.

Действуют страсти, страхи, предрассудки, привычки, неведение, фанатизм, увлечение, а ум является на другой день, как квартальный после события; производит следствие, делает опись и в этом еще останавливается на полдороге: ограниченный там — вперед идущими обязательными статьями закона, тут — опасностью далеко уйти по неизвестной дороге, всего больше ленью, происходящей, может быть, от инстинктивного знания, что делу не поможешь, что вся работа все же сводится на патологическую анатомию, а не на лечение!

От этой лени и небрежности мы всю жизнь бродим в каком-то приятном полумраке и умираем в сумрачном мерцании. Все мы ужасно похожи на докторов, довольствующихся знанием, что они не знают, что делают, но что снадобья хороши.

— Все по глупости-с, — оправдывается русский человек, когда ему решительно оправдаться нельзя.

— Ты, стало быть, дурак! — говорит ему на это власть имущий.

— Не всем быть умным, надобно кому-нибудь быть «дураком», — отвечает он, если имущий власть без боя.

Хотя, собственно, настоятельной крайности в дураках нет, но, пожалуй, можно согласиться с этим извинением. Только отчего же, в свою очередь, нет такой ясно сознанной потребности в умных? Мудрено ли после этого, что миром владеют «нищие духом», там — как большинство, тут — как один за всех.

Мы повторяем сто лет, двести лет какой-нибудь вздор и чувствуем, что что-то неладно, да так и идем мимо, за недосугом, страшно озабоченные чем-то другим.

— Что произошло? Между тобой и Эми? Ты же сказал, она тебя поцеловала.

— Выбрал время! Ты хочешь обсудить это СЕЙЧАС?!

— Я имею право знать. Я женюсь через 430 лет.

— Ей было страшно, мне было страшно, мы это все пережили, и от радости она меня поцеловала.

— И ты поцеловал её в ответ?

— Нет. Я поцеловал её в рот.

— Остряк!

Кто ждет мужчину у окна,

Мечтая о любови вечной,

Та в очередь поставлена,

И участь у неё — овечья.

Все люди поначалу учатся на собственных ошибках, ибо до первых крупных неудач наше болезненное самолюбие не позволяет нам учиться на чужих.

Чем меньше денег, тем больше тратим.

— Нам нужна мишень!

— Но где мы её возьмём?

Доктор: Я же спец по великолепным идеям, да?

— Да.

— Но не в этот раз! [выбегает из-за Пандорики] Я мишень!

— Дверь его остановит?

— О, ну конечно, это ведь межпространственный мультиформ из далёкого космоса, они все до смерти боятся дерева!